ЦИКЛ – VII (1977 – 1980)

 

В экспедиции возник новый, кабинетно-полевой вид геологических работ -аэрофотогеологическое картирование (АФГК). Карта рисовалась зимой по результатам дешифрирования аэрофото- и космоснимков, грани­цы отдельных стратиграфических или магматических образований заверя­лись летом в поле. Разумеется, такие работы могли выполнять только опытные геологи-съемщики. Начальником Руддерского отряда АФГК стал Геннадий Цукин, старшими геологами - Денис Доценко и Юра Благоволин. Нелегально, за свой счет, находясь в отпуске, вместе с ними пошел в поле пенсионер Гаврила Иконников. Врачи по состоянию здоровья в поле его не пускали, но Гаврила говорил товарищам:

Братцы, жить без поля не могу,

Хоть отрежьте вы мою ногу -

На одной скакать я буду, про маршруты не забуду,

Никогда я не согнусь в дугу.

 Шестого июля отряд, состоящий из четырех геологов и одного студента Андрушки высадился на берегу реки Милютхейвеем. Голая тундра, беззащитно открытая Ледовитому океану, встретила людей холодным северным ветром. «Ух, как хона», - сказал, вздрагивая Благоволин. С трудом, натянув палатку, геологи напились вина и нырнули в новые толстые, чистые, пушистые кукули. Денис, ощущая кожей ласковое, нежное прикосновение оленьей шерсти, замурлыкал от удовольствия. Рядом с ним повизгивал от восторга Благоволин Юрка - отличный геолог-полевик, он знал и любил все горные по­роды и стратиграфические подразделения, ему не нравились только рыхлые четвертичные отложения, «четвертичка». Имея некоторый дефект речи (скороговорка, проглатывание слогов и звуков), это слово он произносил как "чвычка". Денис прилепил к нему это прозвище и оно прочно вошло в обиход. Так Благоволин с легкого языка Дениса превратился в Чвычку (кличка нравилась даже ему самому и он охотно на нее откликался).

Седьмого июля ветер стих, тучи рассеялись, но в маршруты геологи не пошли - они похмелялись, праздновали рождение младшего Денисова сына Коли. Денис и Чвычка просто так гуляли по тундре, находили подходящее место, останавливались, выпивали и орали: «Да здравствует Николай Денисович Доценко!»

На следующий день весьма кстати небо снова затянуло, пошел дождь. Геологи отлеживались в кукулях, их кормил и поил добро­вольно-дежурный патриарх-полевик Гаврила Иконников (пригодился таки отряду старина). Третий день тоже был не маршрутный, Денис ходил вдоль реки и безрезультатно бросал спиннинг. За его дей­ствиями наблюдали медведи, зайцы, гуси, утки, куропатки и поморники.

На четвертый день, выполнив маршруты (Денис нашел кварчишку - эка невидаль!), геологи погрузили вещи на резиновые лод­ки и поплыли вниз по течению, подгребая длинными двусторонними веслами. На перекатах лодки приходилось тащить волоком. Неуны­вающий дед Гаврила на своей двухместной лодке-пироге отправился в автономное плавание, у него были свои задачи. Вечно ною­щий, капризный и трудно переносящий полевой быт Гена Цукин пл­ыл со студентом на пятиместной лодке НЛ-5. За ним на таких же лодках шли Денис и Чвычка. Денис причалил первым. Подплывая к нему, Чвычка крикнул - лови! - и кинул конец веревки. Денис веревку не поймал, на ногах не удержался и шлепнулся в воду животом, чем очень рассмешил товарища. «У меня зад мокрый, а у тебя брюхо!» - радовался он. «Лана, давай сушиться», - сказал Чвычка позже, снимая мокрые штаны.

На второй стоянке маршрут у Дениса был с подходом семь кило­метров и пустяковым результатом (снова нашел пустой кварц), Ходил он, как говорится, за семь верст киселя хлебать, да еще на обратном пути промок под дождем.

И снова сплав. Река стала более полноводной, на ее берегах появились гусиные стаи. Линяющие птицы, вытянув шеи, настороженно следили за флотилией. У Чвычки имелась малокалиберная винтовка, но патроны он утопил, так что гуси могли быть спокойны, они чуяли - ни одна пуля  меткого стрелка, каким считал себя Чвычка, не влетит им в глаз.

Тринадцатого июля врезал сильный северо-западный ветер, по­валил палатку. Состоялся третий маршрут, в котором Денис опять нашел кварц, но теперь уже с сульфидами. Чай он вскипятил за пять минут - на ветру кассиопея горела, как паяльная лампа.

В средине июля стало жарко, душно, заиграло-зазвенело ко­марьё. Спав по Милютхейвеему был закончен, что было отмечена вином, водкой и первым попавшимся в сеть хариусом. Приближалась рыбная страна ПБляндия, в пределах которой работал знаменитый ПБ - муж Ирины Жарковой Федор Свистоплясов. Излюбленное ругательство Федора «падла-блядь» или сокращенно ПБ стало его кличкой и определило название территории.

На последней милютхейской стоянке в жаркие дни толсто - жирный Цук никуда, кроме надобности, ходить не мог. Он возлежал поверх кукуля, потел и спал.

- Стари-и-ик, да брось ты эту бодягу. Ну куда ты идешь по такой жаре? - ныл он, провожая сонно-ленивым взглядом уходящего в маршрут Дениса.

- В самый раз прогуляться по кочкоте при такой погоде, - нарочито бодрым голосом отвечал Денис. Лежать без дела, млеть и плавиться в палатке ему казалось еще противнее. Совсем разные это были люди - Цукин и Доценко.

- Ты жаворонок, а я сова, - объяснял Цук, - ты не спишь днем, а я - ночью.

- Вот и хорошо, - отвечал Денис, - иначе твой храп и меня превратил бы в сову.

 Не смущала никакая погода и Чвычку, он был всепогодный дальнобойный геолог-полевик. Выбравшись из палатки он произносил «намана», что означает «нормально» и отправлялся к черту на кулички. По вызову Цука на стоянку прилетел вертолет МИ-8, Денис и Чвычка залезли в него и полдня пролетали над тундрой, делая кр­атковременные посадки в намеченных точках с отбором образцов и проб. Это были плановые аэродесантные наблюдения. Налетались геологи до звона в голове.

Вертолетом же отряд был переброшен с Милютхейвеема на Эргувеем. В салоне этого вертолета сидели кум-Соб и Хряпко, летев­шие на озеро Иони с целью обследования и перегона в Нырвакинот вездехода. От них геологи узнали, что на Канэнмывааме началась агатовая лихорадка. Там стараются шустрые парни Виноградов, Майоров, Осадчий. Туда же направил свою пирогу и Гаврила Иконни­ков.

На Эргувеемской стоянке сплавщикам удалось поймать в сеть несколько хариусов и гольцов. Тут же откуда ни возьмись приле­тел вертолет, ищущий, где бы рыбкой поживиться. Могучий вихрь, поднятый дурмашиной при посадке, поднял в воздух надутую резиновую лодку. Летающая лодка трахнула по башке Дениса, напоролась на кол и испустила дух - шш. После этого случая цепочка ме­лких неприятностей продолжалась. Денис пошел на известную рудную точку, чтобы заверить ее, подтвердить - и никакой минерализации не обнаружил. Попив на точке чаю, он вернулся на стоянку ни с чем. Перекусив, он отправился на рыбалку в устье притока реки Эргувеем.

Денис довольно быстро поймал на спиннинг трех хариусов, но на этом везение и кончилось. Студент Андрушка оставил на дне реки отличную блесну. Переходя ручей, Денис провалился в песч­аную яму, набрал в сапоги холодной воды. Увидав, как посреди Эргувеема выпрыгнула крупная рыба, он кинул туда блесну, леска размоталась на всю длину, обратная перемотка отказала, пришлось долго с ней возиться-налаживать. При подходе к стоян­ке Денис обнаружил, что на рыбалке забыл нож, без которого он как без рук. День закончился ссорой с Цуком. Денис сделал ему выговор за то, что он, цукин-цын, являясь дежурным, посуду не желает мыть, белы ручки боится испачкать.

Двадцать четвертого июля дежурил Денис. С утра пораньше он раскочeгaрил примус, нажарил рыбы, вскипятил чай и пригласил коллег на завтрак. Потом, пока они снимали палатки, упаковывали вещи и грузили их на лодки, Денис сбегая за ножом. Цук удивлялся и негодовал - да как же так можно? Из-за какого-то ножа пробегать десять километров! Уму непостижимо!

- Это мой верный товарищ, без него в тундре невозможно жить, - отвечал Денис.

Начался сплав. Первыми отчалили Цук и Чвычка. немного позже - Денис и студент. Через несколько часов на геологов налетел сумасшедший ветер с дождем, лодки закружило, прибило к берегу, пришлось тащить их волоком, по бурлацки. Хорошо еще, что побли­зости стояли палатки хасынских геохимиков. Застигнутые бурей геологи устремились к ним. Цук и Чвычка успели спрятаться еще

до большого дождя, и остались почти сухими, а Денис и Андрушка промокли. В поднятых до паха резиновых сапогах, оранжевых спасательных жилетах и куртках с капюшонами они выглядели как пришельцы из Космоса. Гроза была настоящая, материковская, с мерными тучами, сверкающими молниями и раскатами грома. Переждав дождь, угостившись чайком с ландориками, сплавщики продолжили свой водный путь.

В десять вечера они увидели на высоком берегу Эргувеема палаточный лагерь, вездеход, радиомачту с красным флагом. Это была стоянка Свистоплясова. Состоялась встреча двух бродячих отрядов - сухопутно-механизированного и лодочно-речного. Федор Свистоплясов, как всегда расхристанный, охломонистый, бритый, в лыжной шапочке с бубончиком набекрень, бодрый Петя Уралов с фотоаппаратом, Миша Шатров (тоже безбородые), бородатый, в очках Володя Крайтер и симпатично-румяная Галка Матускина с улыбками наблюдали за возней причаливающих коллег, жали им руки, приобнимали, хлопали по спине, шутили и смеялись.

Нажравшись гусятины (эргувеемцы наловчились добывать линялых, потерявших способность летать гусей) и напившись чаю, сплавщики залезли в кукули. Только Галка и Чвычка еще долго стоя ли на берегу реки и о чем-то тихо беседовали.

Последующие несколько дней прошли в сплошных удовольствих: - охоте на линялых гусей, бегающих по кочковатой тундре со страусиной скоростью (хрен догонишь); ловили рыбу (здесь появилась икроносная кета), собирали грибы - тундра щедро снабжала геологов первосортными свежими продуктами. Расторопный Чвычка замастырил малосольную икру-пятиминутку, наевшись которой водоплавающие полевики переехали посуху на вездеходе в «село Свистоплясовку», то есть на базу Эргувеемского отряда. А коль попали в село, так значит отведали и баньки, и винца (из запасов Дениса), и местной бражки-титовки.

Поздно вечером в Свистоплясовку на вездеходе АТС (артиллерийский тягач средний) приехал кум-Соб. У него тоже все «намана». Денис довел до ума рыбу и грибы, соорудил посылку Оле, передал кум-Собу. В день отъезда АТС в Свистоплясовке шел дождь, было серо, скучно, уныло, что и отразилось в письме, которое Денис написал жене: «В ПБляндии идут дожди, меня покудова не жди. Не жди меня покудова с ПБляндии паскудовой».

В ожидании вертолета для перебазировки на рьбно-промысловое озеро Пычхин-мытхин пришлые геологи-гости жили в девчачьей палатке. Денис оставил на столе послание хозяйкам: «Мы освятили ваш вигвам, поспав неделю, смылись. Теперь мы сниться будем вам, как вы бродягам снились».

На бане эргувеемцев была такая надпись: Банно-прачечный комбинат «Фиговый листок». Архитектурный памятник топорной работы второй по­ловины девятнадцатого века, построенный в стиле старых русских туалетов по проекту к при личном участии замечательного архитектора-само­учки Петра Уралова. Сдан в экоплоатацию 12.06.77г. Объект охраняется законом Право-Эргувеемского отряда, поджогу и порче не подлежит». Ниже этого текста Денис прибил табличку со стихами: «Мы посетили «Фиговый листок», помыли все, надраили до блеска. Увы! Нас оценить никто не смог, помаялись - и завязали леской. Четыре члена АФГК».

В женской палатке над нарами Денис прикрепил две мемориальные дощечки. «Здесь во второй половине двадцатого века страдал, томился и творил знатный проходимец и стойкий кукулист, флагман Эргувеемского флота Юра Благоволин – Чвычка». «Здесь во второй половине двадца­того века томился и творил свободный листових, грибовед и рыболюб Денис Доценко».

Цук жил отдельно, днями спал, а по ночам общался с завхозом, пил брагу. Пронзительно-гнусные голоса пьяных мужиков не давали спать Денису, Чвычке и Андрушке.

Первое августа. Свистоплясовка. Тихо, жарко. Полевой отдых продол­жается. В девять утра гнусный голос похмелившегося начальника отряда, выходящего на радиосвязь, разбудил Дениса. Заворочался и Чвычка. «Што за жись - шпижрёш, шпижрёш», - проворчал он сквозь усы и кукулиную шерсть, возмущаясь длительным бездействием отряда (спишь, жрешь и больше ничего не делаешь).

В начале августа отряд был переброшен на озеро Пичхин-мытхин, где разделился пополам. Цук со студентом Андрушкой поселился в заброшенном рыбацком домике, Денис и Чвычка высадились восточнее озера, в угрюмом котловане. Выполнив за два непогожих, ветренно-облачных дня намеченные маршруты, геологи навьючились и пошли к озеру, на берегу которого и поставили палатку. Здесь было куда ве­селее и вольготнее, появилось солнце, взор радовала волнисто-искрис­тая гладь большого водоёма, слух услаждал ритмичный шум волн, набегающих на галечный берег. Потом был штиль.

Встав рано утром, Денис подумал: «А ни поймать ли мне на завтрак гольца?» Место для рыбалки подходящее - устье небольшого ручейка. Раз кинул блесну, другой, третий - есть рыба! Чвычка проснулся от потрясающего аромата кипящей ухи и снова, в который раз огорчился - ты опять рыбу поймал? «Ага, да еще какую - сорок сантиметров голец!»

Отработав участок, Денис и Чвычка снова навьючились и берегом озера пришли к рыбацкой хижине. Как они и ожидали, Цук и студент, два непревзойденных лентяя, поставить сеть не удосужились, питались кон­сервами и по уши засрались. Наведя порядок в жилище и проветрив его, Денис и Чвычка в помощью оживившегося студента поставили сеть. В устье речки Пичхинвеем Денис, несмотря на сильный прибой, вытащил на спиннинг гольца и раскрасавицу-мальму в бранном наряде. В сеть сразу же попалось четыре гольца. А на другое утро из сетки, поставленной вечером на вытекающей из озера речки Кэуянвувеем, геологи извлекли двадцать три гольца! Цук запаниковал - куда столько? Зачем? А если налетит Провиденский рыбнадзор? «А мы рыбу засолим и спря­чем», - успокоил его Денис.

В брошенном сарае Денис весьма кстати обнаружил небольшую бочку, удобную для сплава, отмыл ее и с помощью товарищей засолил в ней чудо-гольцов. Остатки рыбы он сложил, пересыпав крупной солью, в большей ящик из-под аммонита, внутренность которого была выстлана целлофановой пленкой.

На сплаве по Кэуянвувеему отличился Чвычка. Бог ты мой, какая прекрасная река! Плес на плесе, рыба кишит. Денис, пресыщенный рыбалкой и вполне удовлетворенный ее результатами, спокойно сидел на носу лодки и потихоньку греб, а Чвычка, удобно расположившись на корме, свесив ноги в воду, спиннинговал, кидал и кидал блесну, таскал и таскал, взвизгивая и хохоча, хариусов и гольцов. «Вот так, Денис Иванович, надо рыбу ловить, вот так!», - кричал он, оборачиваясь к Дени­су, мстя ему за те мгновения острой зависти, которые он раньше испытывал. Денис улыбался. «Смотри, лодку рыбой не перегрузи! Остано­вись во время», - отвечал он.

Геологи проплыли чукотское стойбище (несколько яранг) и остановились километра два ниже. Хозяева тундры немедля явились в гости, попили СЃ красным флагом. Это была стоянка Свистоплясова. Состоялась встреча РґРІСѓС… бродячих отрядов - сухопутно-механизированного Рё лодочно-речного. Федор Свистоплясов, как всегда расхристанный, охломонистый, бритый, РІ лыжной шапочке СЃ бубончиком набекрень, бодрый Петя Уралов СЃ фотоаппаратом, Миша Шатров (тоже безбородые), бородатый, РІ очках Володя Крайтер Рё симпатично-румяная Галка Матускина СЃ улыбками наблюдали Р·Р° возней причаливающих коллег, жали РёРј СЂСѓРєРё, приобнимали, хлопали РїРѕ СЃРїРёРЅРµ, шутили Рё смеялись.

Нажравшись гусятины (эргувеемцы наловчились добывать линялых, потерявших способность летать гусей) и напившись чаю, сплавщики залезли в кукули. Только Галка и Чвычка еще долго стоя ли на берегу реки и о чем-то тихо беседовали.

Последующие несколько дней прошли в сплошных удовольствих: - охоте на линялых гусей, бегающих по кочковатой тундре со страусиной скоростью (хрен догонишь); ловили рыбу (здесь появилась икроносная кета), собирали грибы - тундра щедро снабжала геологов первосортными свежими продуктами. Расторопный Чвычка замастырил малосольную икру-пятиминутку, наевшись которой водоплавающие полевики переехали посуху на вездеходе в «село Свистоплясовку», то есть на базу Эргувеемского отряда. А коль попали в село, так значит отведали и баньки, и винца (из запасов Дениса), и местной бражки-титовки.

Поздно вечером в Свистоплясовку на вездеходе АТС (артиллерийский тягач средний) приехал кум-Соб. У него тоже все «намана». Денис довел до ума рыбу и грибы, соорудил посылку Оле, передал кум-Собу. В день отъезда АТС в Свистоплясовке шел дождь, было серо, скучно, уныло, что и отразилось в письме, которое Денис написал жене: «В ПБляндии идут дожди, меня покудова не жди. Не жди меня покудова с ПБляндии паскудовой».

В ожидании вертолета для перебазировки на рьбно-промысловое озеро Пычхин-мытхин пришлые геологи-гости жили в девчачьей палатке. Денис оставил на столе послание хозяйкам: «Мы освятили ваш вигвам, поспав неделю, смылись. Теперь мы сниться будем вам, как вы бродягам снились».

На бане эргувеемцев была такая надпись: Банно-прачечный комбинат «Фиговый листок». Архитектурный памятник топорной работы второй по­ловины девятнадцатого века, построенный в стиле старых русских туалетов по проекту к при личном участии замечательного архитектора-само­учки Петра Уралова. Сдан в экоплоатацию 12.06.77г. Объект охраняется законом Право-Эргувеемского отряда, поджогу и порче не подлежит». Ниже этого текста Денис прибил табличку со стихами: «Мы посетили «Фиговый листок», помыли все, надраили до блеска. Увы! Нас оценить никто не смог, помаялись - и завязали леской. Четыре члена АФГК».

В женской палатке над нарами Денис прикрепил две мемориальные дощечки. «Здесь во второй половине двадцатого века страдал, томился и творил знатный проходимец и стойкий кукулист, флагман Эргувеемского флота Юра Благоволин – Чвычка». «Здесь во второй половине двадца­того века томился и творил свободный листових, грибовед и рыболюб Денис Доценко».

Цук жил отдельно, днями спал, а по ночам общался с завхозом, пил брагу. Пронзительно-гнусные голоса пьяных мужиков не давали спать Денису, Чвычке и Андрушке.

Первое августа. Свистоплясовка. Тихо, жарко. Полевой отдых продол­жается. В девять утра гнусный голос похмелившегося начальника отряда, выходящего на радиосвязь, разбудил Дениса. Заворочался и Чвычка. «Што за жись - шпижрёш, шпижрёш», - проворчал он сквозь усы и кукулиную шерсть, возмущаясь длительным бездействием отряда (спишь, жрешь и больше ничего не делаешь).

В начале августа отряд был переброшен на озеро Пичхин-мытхин, где разделился пополам. Цук со студентом Андрушкой поселился в заброшенном рыбацком домике, Денис и Чвычка высадились восточнее озера, в угрюмом котловане. Выполнив за два непогожих, ветренно-облачных дня намеченные маршруты, геологи навьючились и пошли к озеру, на берегу которого и поставили палатку. Здесь было куда ве­селее и вольготнее, появилось солнце, взор радовала волнисто-искрис­тая гладь большого водоёма, слух услаждал ритмичный шум волн, набегающих на галечный берег. Потом был штиль.

Встав рано утром, Денис подумал: «А ни поймать ли мне на завтрак гольца?» Место для рыбалки подходящее - устье небольшого ручейка. Раз кинул блесну, другой, третий - есть рыба! Чвычка проснулся от потрясающего аромата кипящей ухи и снова, в который раз огорчился - ты опять рыбу поймал? «Ага, да еще какую - сорок сантиметров голец!»

Отработав участок, Денис и Чвычка снова навьючились и берегом озера пришли к рыбацкой хижине. Как они и ожидали, Цук и студент, два непревзойденных лентяя, поставить сеть не удосужились, питались кон­сервами и по уши засрались. Наведя порядок в жилище и проветрив его, Денис и Чвычка в помощью оживившегося студента поставили сеть. В устье речки Пичхинвеем Денис, несмотря на сильный прибой, вытащил на спиннинг гольца и раскрасавицу-мальму в бранном наряде. В сеть сразу же попалось четыре гольца. А на другое утро из сетки, поставленной вечером на вытекающей из озера речки Кэуянвувеем, геологи извлекли двадцать три гольца! Цук запаниковал - куда столько? Зачем? А если налетит Провиденский рыбнадзор? «А мы рыбу засолим и спря­чем», - успокоил его Денис.

В брошенном сарае Денис весьма кстати обнаружил небольшую бочку, удобную для сплава, отмыл ее и с помощью товарищей засолил в ней чудо-гольцов. Остатки рыбы он сложил, пересыпав крупной солью, в большей ящик из-под аммонита, внутренность которого была выстлана целлофановой пленкой.

РќР° сплаве РїРѕ Кэуянвувеему отличился Чвычка. Бог ты РјРѕР№, какая прекрасная река! Плес РЅР° плесе, рыба кишит. Денис, пресыщенный рыбалкой Рё вполне удовлетворенный ее результатами, СЃРїРѕРєРѕР№РЅРѕ сидел РЅР° РЅРѕСЃСѓ лодки Рё потихоньку греб, Р° Чвычка, СѓРґРѕР±РЅРѕ расположившись РЅР° РєРѕСЂРјРµ, свесив РЅРѕРіРё РІ РІРѕРґСѓ, спиннинговал, кидал Рё кидал блесну, таскал Рё таскал, взвизгивая Рё хохоча, хариусов Рё гольцов. «Вот так, Денис Р