Часть четвертая

 

ПОИСКИ

 

ЦИКЛ – VIII (1980 – 1983)

 

Место для базы Денис выбрал весной на вертолете, когда еще ле­жал снег, в привольном месте - на высоком берегу Чаанталя, ни­же устья реки Телекай. Строил базу Толик Виденко. В конце июня весь отряд выехал в поле. В его составе был и тринадцатилетний Вася Доценко. Как обычно, геологи крепко отметили новоселье. Праздник длился три дня. Он был сильно испорчен непрошенным ве­ртолетом, прилетевшим уже на второй день полевой жизни отряда для разброски лабазов. Почти все геологи, в том числе и начальник отряда, были не дееспособны. Спас положение единственный трезвый геолог Иван Глухарев. Он летал на вертолете и с помощью студентов разбрасывал по району работ заранее подготовленные лабазные бочки с продуктами.

Вертолетчиков, заночевавших на базе, пытался накормить де­журный по кухне рабочий. Он с трудом открыл банку сайры и стал грязным пальцем выковыривать рыбу в немытую алюминиевую миску. Высокомерно-брезгливые пилоты кушать консерву не стали, попили чаю и улетели. Свою задачу они выполнили лихо - люди и лабазы разбросаны по поисковым участкам, отряд мог начинать трудиться. Сногсшибательную вертолетную свистопляску, не интересуясь намерениями начальника отряда, устроил Федька Свистоплясов, времен­но замещавший ушедшего в отпуск Пухова.

На базе Чануанского отряда остался лишь Денис Доценко со своей группой, для него попозже требовался еще один вертолет­ный рейс. Иссякли спиртные запасы, прекратился грохот вертоле­та, кончилась суматоха, на базе наступила благостная тишина. Денис мог спокойно очухаться и приготовиться к маршрутам. Терзаемый похмельными муками начальник отряда метался по базе, сте­нал и непрерывно курил сигареты «Астра», душевная боль усугуб­лялась острой щиплющей болью под языком - там возникла красная опухоль с нарывами. Денису показалось, что мясо отстало от зубов. Он перепугался не на шутку и передал по рации Свистоплясову, что ему придется вылетать в поселок для лечения рта. Из центра экспедиции ответили, что рядом, в Чаантальской ПРП находится в командировке нырвакинотский стоматолог Баранов, можно обратиться к нему.

Переговорив по рации с дантистом и сообщив, что «мясо отстало от зубов», Денис в сопровождении рабочего пошел на базу ПРП (по карте - пятнадцать километров). Чаантальского радиста Денис с попросил передать кому-либо из ИТР, чтобы обеспечили лодку для переправы через Телекай, поэтому ничуть не удивился, когда на правом берегу реки лодку обнаружил.

Сурово насупленный горный мастер Витя Буцелюк удивился - вы откуда?

- Как откуда? Я же по рации сообщил, тебе радист ничего не передавал? - в свою очередь удивился Денис.

- Нет.

- Ладно, хрен с ним. Я пришел к Баранову.

- Компоту хочешь?

- О, еще бы!

Приговорив вместе с рабочим банку «Ассорти», Денис отправился в сборно-щитовой финский дом - комплекс «Геолог», нашел дантиста, показал ему пасть. Зубной врач обрадовался – легкая работа.

- Ну, я думал, что дело хуже, а это ерунда, обыкновенный стома­тит. Вот вам перекись водорода, будете полоскать. У вас яйца есть?

- Какие яйца?

- Куриные, разумеется

- Нету, откуда им взяться.

- Здесь вроде бы есть, спросите. Под языком будете смазывать яичным белком. Через неделю пройдет.

Суровый Буцелюк выделили больному соседу три яйца, Денис бережно завернул их в вату и бумагу и засунул в карман рюкзака. Успокоенный тем, что болезнь оказалась детской, пустяковой и что в поселок лететь не надо, Денис отправился в обратный путь на свою базу. Переправившись на резиновой лодке через Телекай, он увидел оленье стадо, пьяных сопливых чукчей-пастухов и двух не менее пьяных рабочих Чаантальской партии (лодка принадлежала им). Здесь, на галечном пляже, среди кустов ивы была заключена взаимовыгодная тундровая сделка - за две бутылки водки, которые тут же и были распиты, рабочие взяли у чукчей тушу свежезабитого оленя.

На свою базу Денис возвратился вечером. После длительного зимнего сидения на камералке это была первая прогулка по тундре, первая разминка перед началом систематического маршрутного исхаживания территории. Тридцать километров - не пустяк, как-то завтра будут чувствовать себя мои бедные ножки?" - думал Денис, подходя к базе. Он плелся, спотыкаясь о кочки и цепляясь за кусты - усталость была невероятная. Из крайней палатки-кухни тянуло ароматом горячих пельменей - завхоз Володя Рогов расстарался, угодил начальнику. Жаль только, что еда для Дениса
стала мукой, жевать невозможно - больно под языком. Пришлось ему глотать пельмени целиком. Зато крепкий чай шел хорошо, он вызывал обильный пот и дополнял блаженство покоя, наступившего после длинного, утомительного пути.

Из ИТР на базе помимо Дениса находился старший техник-гео­лог Петя Польский. В поле он выехал рано, вместе с Толиком Виденко строил базу, заболел (его сразил приступ астмы), был санрейсом вывезен в поселок. Подлечившись, он вернулся в отряд. Не прошло и десяти дней, как астма снова начала его душить. С каждым днем ему становилось все хуже, ингалятор не помогал. Ин­огда Петру что-нибудь требовалось, а поблизости никого не было. Он стрелял из карабина, на выстрел прибегал или Денис, или его сын Вася, или завхоз Рогов. Чаще всего требовалось налить в термос кипятку и сыпануть туда соду. Петя делал горячую ингаля­цию, тяжело, со свистом и хрипом дышал над паром. В палатке стоял тяжелый, гнилой, мертвецкий дух. Больной непрерывно кашлял и харкал на пол, где образовалась зеленая зловонная лужа. В перерывах между приступами кашля он глотал пригоршнями таблетки, Денис тоже лечился, полоская рот перекисью водорода и смазывал больное место под языком яичным белком.

- Не палатка, а лазарет, - хрипел Польский.

- Слушай, Петя, может пора вызывать санрейс?

- Нет, пока не надо.

Но вот наступил момент, когда удушье стало настолько силь­ным, что Петр свалился с нар, дополз до порога и тонким детским голосом закричал: «Мама!» Целую неделю он почти ничего не ел, лишь иногда посасывал сгущеное молоко. На него страшно было см­отреть - живой скелет, да и только, под глазами - черные ямы. «Все! - решил Денис. - Парень доходит, пора вызывать вертолет». И он заказал санрейс.

На вертолет Петра вели под руки, его ноги подгибались и заплетались. Десять дней больной держал в напряжении людей, живущих на базе, не давал им спать, пугая хрипами, стонами и жуткими криками. И вот, наконец, его увезли в Нырвакинот. Там его спасут, вылечат, но не скоро. Отряд лишился работника, оставшимся придется пахать за того парня. Да, подвел Петя полевиков, без вины виноватым оказался.

 

2. Бесполезные маршруты

 

Свистоплясов решил, что вертолет на Чануанский отряд пораб­отал достаточно, а если он что-то не доделал, то виноват в этим начальник отряда. Вертушка работала на другие отряды, а Денис сидел на своей базе и мучился бездельем. Тринадцатого июля, в день открытия Московской Олимпиады, он решил сделать первый маршрут с пятикилометровым подходом. Сопка, на которую он пошел с сыном Васей, получила название Олимпийской. По пути к ней маршрутная пара пересекла Чануанскую рощу - густые заросли трехметровых чозений с кустами красной смородины.

Продираясь сквозь кусты, Денис провалился в яму, заполненную водой. Вася, шедший позади, радостно заржал, ловушку пере­прыгнул и тут же угодил в другую такую же яму! Теперь расхохотался Денис - нет ничего приятнее для человека, чем видеть др­угого в таком же дурацком положении, в котором сам побывал.

Пройдя рощу и несколько рукавов Чануана, маршрутчики подо­ждали еще двоих - техника-геолога Комкина (студента-прак­тиканта) и рабочего Ждана. Вверх по склону горы Олимпийской Де­нис наметил профиля литохимического опробования и вся груша прошла по нему. По ходу Денис учил студента пробоотбору и ведению записей в журнале. На вершине горы Денис покинул металлометристов и пошел по своему маршруту. Вася следовая за ним. На южном склоне горы отца и сына поразили своей неожиданностью и красотой кусты дикой розы - цветущего шиповника. В долине реки Чануан прошли каньон - корен­ные скальные выходы массивных песчаников. Через бурную валунистую речку Денис и Вася переходили осторожно, подняв голенища резиновых сапог. Вася держался за отца. На выходе из каньона маршрутчики увидали множество стрижей и их гнезд, прилепленных к стенке обрыва.

Первый в жизни геологический маршрут оставил у Васи много впечатлений. И удивительная для восточной Чукотки чозениевая роща со смородиной, и смешные случаи, и цветущий шиповник, и обед на альпийском лугу, и бурная речка, и стрижи. На базе Вася обучался рыбной ловле у завхоза Рогова. Хариус, снятый с крючка, или вынутый из сетки и трепещущий в руках, приводил мальчика в восторг. "Хорошо в поле, - сказал однажды Вася, - я тоже буду геологом».

Неожиданно на базе появился заброшенный на лабаз Толик Виденко. «Девочкам нужен тазик»,- объяснил он причину своего при­хода. На базе геолога ждал приятный сюрприз - булькающая посылка от жены, прилетевшая санрейсом для Петра. Толик, не мешкая, выпил две бутылки вина, упал на спину и заснул рыжей бородой к небу, с дымящейся сигаретой в зубах, свесив с нар ноги, обутые в болотн­ые сапоги - не успел снять. Проспавшись, геолог засунул в рюк­зак забытый впопыхах при вертолетной заброске тазик и отправился во свояси, за двадцать пять километров, через хребет, в соседнюю долину. Там его встретили улыбками, аплодисментами и словами благодарности миниатюрная черноглазо-раскосая красавица-якуточка Саргылана и крепенькая голубоглазая хохотушка Леночка. Обеспеченные всем необходимым, девочки трудились безропотно, в меру сил отбирая литохимические пробы на крутых склонах Чануанских гор.

Вскоре после ухода Толика студент Комкин и рабочий Ждан обнаружили в тундре оленя, подранили его и погнались за ним. Олень переплыл на остров, расположенный посреди небольшого озера и спрятался там в кустах. Взбудораженный Комкин прибежал на базу, закричал:

- Нужна лодка! Скорее! Уйдет!

- Кто уйдет?

- Олень! Мы его ранили! Он на острове сидит, Ждан его стережет.

- А где это место?

- Да недалеко, километров пять отсюда.

И ты собираешься лодку тащить?

Да.

Пока Комкин бегал за лодкой, Ждан, бросившись в ледяную воду, доплыл до острова и спугнул оленя. Рогатый переплыл озеро и ушел в тундру. Окоченевший Ждан, клацая зубами, прыгая и приседая, остался на острове, назад ему никак не хотелось. Приперся с лодкой на горбу распаренный, потный Комкин. Увидав на острове пляшущего Ждана, он страшно удивился.

- Ты как туда попал?

- Пе-пе-реплыл.

- За-за-чем? - спросил Комкин, тоже почему-то заикаясь.

- Ну что ты стоишь? - заорал Ждан. На-на-дувай лодку, гони сюда, я плыть обратно не могу, во-вода холодная!

- А олень где? - накачивая лодку, крякнул Комкин.

- У-бе-бе! Убежал! Ту-ту,..туда. Вту-ту... тундру.

На базу лодку в быстром темпе тащил, согреваясь, Ждан. Инте­ресные ребята! Комкин - коренастый, широкоплечий, черноглазый, о длинными черными волосами, перевязанными красной лентой через лоб - красивый малый, похожий на киношного индейца. Ждан - цыган, высокий, атлетического сложения, смуглый, с черной, пышноволосой, кучерявой головой. И оба - анархисты, совершенно неуправляемые, своенравные, говнистые парни. С ними Денису предстояло выбрасываться на лабаз и работать весь сезон.

Проявили они себя уже на базе. В один из длинноподходиых маршру­тов при жарко-душной погоде Денис, как обычно, энергично шагал впе­реди, а его спутники - Комкин и Ждан -лениво плелись следом. На длин­ном подъеме - тягунке среди моренных холмов ребята как-то вне­запно исчезли. Они, по-видимому, присели отдохнуть да и заснули, по­тому что поздно легли спать, долго колобродили, бренчали на гитаре. Денис поднял их рано - и вот результат. Искать молодых мудаков он не стал, Комкин имел карту с профилями пробоотбора и мог самостояте­льно выйти на участок. Но и там в течение всего дня Денис металлометристов не заметил. Обнаружил он их поздно вечером на базе.

- Вы где были? - зло спросил начальник отряда. - Куда вас черти носили?

- Были там, где намечено на карте, - спокойно, глядя прямо в глаза Денису, ответил Комкин.

- И что вы там делали? Пробы отбирали?

- Отбирали. По всем профилям.

Почему же я вас там не видел?

Не знаю.

И в самом деле - журнал заполнен, пробы есть, но не отобраны ли они с одного места? Там, среди морен, где спали эти засранцы? Как это определить? Только по анализам, которые будут только зимой. Пришлось Денису поверить и смириться.

Долгожданный вертолет появился в конце июля. На нем прилетел заметно поддатый Федор Свистопляоов, помог загрузить и забросить лабазы в верховья Чануана. У Дениса начались, наконец, систематические поисковые маршруты. Он ходил один (Вася остался на базе), без радиометра, выискивал рудную минерализацию, брал штуфные пробы со всех «подозри­тельных» - гидротермальных и метасоматических образований. Он тас­кал такие тяжеленные рюкзаки, что аж трещали лямки. Конкин и Ждан сначала ходили вместе, потом для ускорения работ стали ходить по одному. В первых маршрутах ребята хитрили, брали маленькие, по полмешочка пробы - ну чтоб легче было тащить. Денис им єР°Р»СЊРЅС‹Рµ выходы массивных песчаников. Через Р±СѓСЂРЅСѓСЋ валунистую речку Денис Рё Вася переходили осторожно, РїРѕРґРЅСЏРІ голенища резиновых сапог. Вася держался Р·Р° отца. РќР° выходе РёР· каньона маршрутчики увидали множество стрижей Рё РёС… гнезд, прилепленных Рє стенке обрыва.

Первый РІ жизни геологический маршрут оставил Сѓ Васи РјРЅРѕРіРѕ впечатлений. Р