ЦИКЛ – IХ (1983 – 1986)

В состав Мараваамского отряда влилось три татарина сразу - молодые специалисты из Казанского университета Валера и Анас и вездеходчик Гриша. Причем Валера и Гриша - из крещеных татар, с русскими фамилиями (Яковлев, Кудряшев) - ребята черноволосые, добродушные, а мусульманин Анас Сейфулин - рыжий, заводной, отменный пьяница и матершинник. По деловым же качествам все волжане были хороши - трудолюбивые, добросовестные (среди геологов-полевиков иных и не бывает). Возглавлял казанскую группировку флегматичный мариец Генрих Козин.

Здесь следует заметить, что зимой в конторе и летом в один и тот же геолог - не одно и то же. Геолог на камералке - все-равно, что зверь в клетке, его поведенческие инстинкты угнетены. Но стоит выпустить его на волю, как он превращается в естественное первобытное существо. Одна из песен Дениса содержит такие строки: «В тундре превращаюсь в человека, в поле становлюсь я сам собой. Там плевать мне на проблемы века, мать-природа там владеет мной».

Главной поисковой задачей Мараваамского отряда в сезоне-83 было изучение оловянного месторождения, открытого Козиным в прошлом году. Анализы проб из кварц-касситеритовых жил показали высокие содержания металла, участок стал первоочередным для проходки канав. Денис долго соображал, как назвать объект, как его окрестить. Ближайший крупный ручей - Отросток, ручей помельче, пересекающий редкое поле -Деве. Коллектив отряда решил, что оба названия неприличные, имеют сексуальный привкус, но Дева все-таки предпочтительнее. Да и первооткрыватель – старый холостяк, ему это имя должно быть приятным и даже желанным.

Генрих, ты на Деву согласен? - спросил Денис.

 - Вот, что это? Какая разница, как назвать. Мне все-равно, - отмахнулся Козин.

- Ты заварил кашку, тебе и большая ложка - хпябай. Будешь изучать Деву. Сам не справишься - Валера поможет,

- С удовольствием! - бодро ответил комсомольский активист.

В задачу Дениса входило детальное изучение складчатого основания меловых вулканитов - триасовых осадочных пород. За камеральный период выяснилось, что они - самое слабое место на карте. Для них нет опорных разрезов, во многих стратиграфических подразделениях нет фауны и флоры, возраст их неизвестен и в взаимоотношения не ясны. Никто, кроме Доценко, справиться с этими проблемами не мог, другие геологи имели свою узкую специализацию (по вулканитам, по магматизму, по полезным ископаемым, по четвертичным отложениям).

При защите геологического задания (программы полевых работ) руководство экспедиции определило главной задачей Доценко как начальника отряда контроль за поисковыми работами, особенно на месторождении Дева. Денис заявил, что этот пункт программы для него невыполним, поэтому что все его время расписано на весь сезон по дням и лабазам. Если не будут расчленены осадочные породы (флишоидная толща), карта будет некондиционной и отчет не пройдет.

- Кто-нибудь другой может этим заняться? - спросил начальник экспедиции Каталенко.

- Нет, не может.

- Хм... Тем не менее, вы все равно обязаны посещать и контролировать другие участки, Деву - особенно.

И эта запись в геологическом задании осталась. «По своему они правы, - думал Денис. - Взялся за гуж - не говори, что не дюж. Просто у меня из-за пространственной разобщенности участков и отсутствия транспорта не будет ни времени, ни физической возможности проводить контроль. Быть одновременно и главным руководителем и главным исполнителем полевых работ - это нонсенс. А, ладно, чего тут сейчас рассуждать, на месте будет видно».

Полевой сезон начался.

Сменив толстого, тяжелого, добродушного, орденоносно-лысого Кирилла Пухова, новый начальник ЦГГП, тоже лысый, но длинный, худой и подвижный Федор Свистоплясов энергично взялся за организацию и заброску в поле сезонных отрядов. Его усилия увенчались видимым успехом - полевке работы начались на две недели раньше чем в предыдущие, пуховские годы.

В Мараваамском отряде как и в прошлом году маршрутными рабочими Дениса Доценко и Петра Польского были старшеклассники Игорь Каров и Вася Доценко. В первый маршрут Денис вышел со стоянки на ручье Утиный Нос тридцатого июня с целью поисков фауны в осадочных отложениях позднетриасового возраста. Ракушек найти не удалось. В этот невезучий день шквальный ветер сорвал палатку. Ветер яростно обдувал геологов и в следующем маршруте на Цветные озера. Игорь брал спиннинг, но из-за сильного ветра ничего не поймал - рыба не любит такую погоду, ложится на дно.

На вторую стоянку группу перебросил на вертолете МИ-4 известный на Чукотке пилот - асс Алексей Мазур. Рейс был оформлен, как аэровизуальные наблюдения. Перед вылетом из работающего мотора старой машины повалил густой черный дым. Денис испугался: «Как можно лететь на таком аппарате?»

- Почему твоя керосинка так дымит? - спросил геолог у Мазура.

- Керосинка? Да ты знаешь, сколько она налетала? - обиделся лихой пилот. - Отличная машина! Она еще поработает! Садись, поехали! - И он, морщась, замахал руками, разгоняя дым.

Вторая стоянка была не берегу одного из Цветных озер, среди ледникового холмисто-западинного рельефа с редкими выходами в урезах ручьев и на вершинах холмов темно-серых алевролитов и песчаников предположительно карнийского яруса. Денис подтвердил позднетриасовый возраст пород, собрав трубчатые раковины флагрин.

В сетку, поставленную прямо у берега озера, на мелководье (лодки не было) занесло двух крупных налимов, из которых получилась жирнющая уха. Печень налимов была поджарена и с отвращением съедена, от нее Дениса даже поташнивало - настолько она была жирна. «Поганая все-таки рыба», - решили полевики.

На третью стоянку - речку Зрелую - Денис и Игорь шли пешком. Во второй половине дня их накрыл косой секущий дождь. Денис набросил на себя целофановую пленку, а у рабочего и того не было, он изрядно промок. Но при ходьбе под вьюком это не беда-все равно изнутри жарко.

От третьей стоянки было ближайшее (около двадцати километров) расстояние до Девы. Поставив палатку, Денис налегке отправился туда. Валера Яковлев, детально исхаживающий и опробующий месторождение, успел сломать на рудных глыбах уже четыре молотка. Денис присоединился к нему, помог, сделал несколько поисковых маршрутов по склону водораздела, проследил наиболее богатые рудные свалы, длинным веером спускающиеся к подножью горы, наметил серию коротких канав под конкретные кварц-касситеритовые жилы.

Возвратившись на свою стоянку с сознанием выполненного долга, Денис продолжил стратиграфические исследования. Речка Зрелая, долина которой была перегорожена конечноморенным валом, огибая препятствие, образовала петлевидный врез-каньон, цокольную террасу с выходами коренных осадочных пород в основании. Здесь Денис составил частный разрез терригенных отложений.

Вечером после маршрута Денис обнаружил в палатке нечто удивительное – на примусе стояла кастрюля с горячей гольцовой ухой! И записка на ней: «Кушайте на здоровье. Петр, Вася». Произошло это маленькое чудо девятнадцатого июля.

На четвертую стоянку Денис и Игорь должны были лететь на вертолете. Но вот настал намеченный день, палатка снята, рюкзаки упакованы, погода есть, а вертолета нету. Сидеть и ждать – дело утомительное, а, может и безрезультатное. «Уж лучше двигаться к цели пешком, хоть медленно, но верно. А если вертушка все-таки появится, дадим ракету, пилот увидит, сядет, подберет – так рассуждал Денис, шагая к Маравааму. Длинноногий Игорь, как прирученная цапля, следовал за ним. Пройдя примерно треть пути, завьюченные пешеходы сначала услышали, а потом увидели вертолет, который шел к ним со стороны отработанной стоянки. Это летел на своей воздушной керосинке друг геологов Мазур. Он увидел их сгорбленные фигурки, подсел и за десять минут доставил на новое место. Игорь получил от матери посылку, главной составной частью которой были красные помидоры. Вкусные и красивые овощи значительно украсили серый быт полевиков.

Стоянка номер четыре, ручей Кривой. Детальное изучение разрезов амгуэмской свиты. Послойное описание. Осадочные породы - песчаники, алевролиты и глинистые сланцы - смяты в складки, что значительно осложняет выполнение стратиграфических задач. В песчаниках наблюдалось большое количество известковистых конкреций, в алевролитах встречался растительный детрит.

Денис и его напарник Игорь жили мирно. Старый геолог не требовал от парня невозможного. Просыпаясь первым, он готовил завтрак, поднимал молодого засоню, кормил его, помогая собрать, маршрутный паек. Обед - за радиометристом. Пока Денис зарисовывал обнажения или, разложив цепочкой образцы, описывал их в полевой книжке, Игорь на костре кипятил воду, заваривал чай. Теперь он был уже опытным «костронавтом», не то, что в прошлом году. Повзрослев, он стал и более устойчив на своих длинных ходулях, спотыкался, заплетался и падал редко. Одним словом, окреп.

Стоянка номер пять, ручей Теснинный, оловоносный участок "Озорник". Покинув Деву, поисковые работы здесь вели Боря Кутенков и Валера Яковлев. Вместе с ними Денис провел рекогносцировочный маршрут по водоразделам, прошел вдоль зоны минерализации с высыпками желто-оранжевой глины, отобрал из нее пробы для промывки и изучения шлиха. В нижней части склона водораздела, вдоль уступа, фиксирующего разрывное нарушение северо-восточного направления, была установлена цепочка развалов кварцевых жил с вкрапленностью касситерита. В этом месте были намечены канавы.

Изучив коренные выходы амгуэмской свиты по ручью Теснинному, Денис завершил первый круг и возвратился на базу.

На базе - два сюрприза. Первый - сгорел бичхолл, двойная палатка-шхуна с общим тамбуром посредине. Автор пожара - пьяный завхоз Трусько - успел выскочить, сумел спасти слегка подгоревший паспорт, а все остальные вещи сгорели начисто. Подотчетному лицу - начальнику отряда Доценко - был бы нанесен невосполнимый материальный ущерб, если бы палатки и брезенты, использованные на строительстве бичхолла, числились на нем. К счастью, они были старые, списанные и Денис не пострадал. Худо пришлось рабочим и самому Трусько, потерявшим цивильную (поселковую) одежду.

Сюрприз второй – нагрянул вертолет для перевозки аммонита с трассы на базу. Надо ж было такому случиться, что именно в этот день с утра Денис отправил на вездеходе почти весь наличный состав отряда на Озорник, для массового отбора литогеохимических проб. И пришлось ему самому весь день в роли грузчика летать на правый берег Амгуэмы, где стоял ППД со взрывчаткой, таскать на брюхе, подкидывать-толкать вверх и сбрасывать тяжеленные деревянные ящики с порошком, кряхтеть – потеть – тужиться – пыжиться - упираться. Этим же занимался и Саня Крюкаков, сопровождавший ППД, ответственный за доставку взрывчатых материалов.

Денису непривычные физические упражнения, характерные для тяжелой атлетики, впрок не пошли. Он надорвался. Он до того уработался - натрудился, что впервые в жизни с ним приключился самый элементарный, самый вульгарный радикулит, о котором до сих пор он знал только понаслышке да по визуальным наблюдениям над Толиком Виденко, когда он однажды согнулся, уперся лбом в землю и разогнуться-подняться не мог. Тогда Денису было смешно, а теперь было не до смеха - острая боль в районе кобчика сопровождала каждое его движение, она не давала ему даже намотать портянки и обуть сапоги. «Как же я дальше-то буду работать? Накрылся сезон», - горевал геолог, мало веря в пользу горячей грелки, наложенной на поясницу.

Собравшись на базу после завершения первого круга, работники отряда, естественно, устроили баню, а после нее - мощную пьянку. Разозлившийся татарин Анас с длинным кухонным ножом гонял вокруг палатки презренного завхоза Трусько, он хотел его зарэзать, сделать ему «секир-башкам»! Выполнить это намерение Анасу помешал его друг Валера. Завхоз Трусько остался жить.

Трудовой радикулит у Дениса Доценко мало-помалу проходил. На втором круге начальник отряда присоединил к своей группе еще одну маршрутную пару - геолога Галину Типанову и ее радиометриста Сережку Гапонина - второго Васиного дружка-одноклассника. После нескольких маршрутов Типа заявила, что она с Гапончиком психологически не совмещается, что он ее раздражает, поэтому его надо заменить. Денис отдал капризной Типе спокойно - добродушного Игоря, а Гапончика взял себе, о чем сразу же и пожалел. В маршруте этот обалдуй потерял журнал радиометрических наблюдений - весь свой труд за полевой сезон. Это была беда. «Ищи, Серега, ищи, - приказал Денис, - иди по своему следу, как собака». На третий день Гапончик возвратился с поисков с широченной от уха до уха - улыбкой, он нашел журнал!

 - Удивительно, как это ему удалось, - пожала плечиками Типа.

-Дядя Денис, дай ножик, банку открыть, - попросил Гапончик. Денис дал. Серега надавил на банку консервным лезвием, раздался короткий хруст-щелчок и свист летящего металла.

- Ой! - испугался Гапончик. - дядя Денис, я ножик сломал.

Ну что тут скажешь! Десять лет, не меньше, проходил этот верный полевой товарищ вместе с хозяином и надежно ему служил. И вот попал к Гапончику. «Ах ты ж гад! -мысленно огорчился Денис. - Как теперь консервы открывать? Придется основным лезвием, а это очень неудобно».

- Вот видите! - воскликнула Типа и весело захихикала.

Изучая обнажения осадочных пород в береговых уступах реки Мараваам и ее притоков, Денис убедился - предшественники ошибались, принимая черную песчано-алевролито-сланцевую толщу за иультинскую свиту пермского возраста. Листовик Ишимов был не прав! Никакая тут не пермская система, а самый настоящий карнийский ярус, Денис насобачился на нем хорошо, умеет отличать. Свежесть пород (отсутствие филлитизации), обилие червей в алевролитах и пиритовых конкреций в песчаниках явно свидетельствовало в пользу карния. Снова, как и на Экугвааме в 1978 году, Денис перевернул стратиграфию с головы на ноги, поменял складчатые структуры и прогнозную оценку территории - высокоперспективную антиклиналь он - увы! - сделал малоперспективной синклиналью.

Интересным получился выход на реку Амгуэму напротив одноименного чукотского поселка. Здесь произошла встреча с местным жителем, рыбаком, проверявшим сети на моторной лодке. Несколько крупных тяжелых хариусов - подарок рыбака - легло геологам в рюкзаки и превратилось на стоянке в замечательный ужин.

Описывать разрозненные выходы коренных пород среди сплошь задернованной тундры можно было и без радиометров, поэтому Игорь и Гапончик были переброшены на оловоносный участок для помощи в отборе металлометрических проб. Денис и ТСЃРѕРЅСЋ, РєРѕСЂРјРёР» его, помогая собрать, маршрутный паек. Обед - Р·Р° радиометристом. РџРѕРєР° Денис зарисовывал обнажения или, разложив цепочкой образцы, описывал РёС… РІ полевой книжке, Р