ЦИКЛ – XI (1990 – 1992)

 

Первый участок полевых работ располагался на побережье, Чукотского моря, в пустынной долине реки Этьыквын. Отсюда Денис сделал дальний выход на Вывыткар (за двадцать километров). По дороге туда маршрутчики встретили трех оленей и поприветствовали их. В долине Вывыткара перед ними предстала изумительная по красоте цветочная поляна - в яркой зелени травы густая вкрапленность голубых незабудок, оранжевых ромашек, сиреневых и синих цветов. Пестрый красочный ковер, созданный волшебницей-природою под сумрачным заполярным небом и мелким дождиком, обрадовал Дениса. «Неплохое начало», - подумал он, вдыхая нежный аромат очаровательных незабудок.

Во втором маршруте, начатом прямо от палатки, точнее, от снежника, в котором было зарыто сливочное масло, Денис с вершины горы видел свободное ото льда Чукотское море, окрестности поселка Мыс Шмидта, громадные серебристые локаторы на горизонте. В третьем маршруте на гору Этакунь, где выходят пермские отложения этакуньской (иультинской) свиты, геологов засек Ледовитый океан и послал им привет - ледяной ветер и низкие черные тучи. Свалившись в долину, маршрутчики сделали чай. Маленький костерок из кассиопеи согревал только руки, студент дрожал и клацал зубами, наматывая сопли на кулак. Возвратившись на стоянку, Денис увидел, что северный ветер завалил палатку набок и все вещи промокли. Подняв палатку и укрепив растяжки дополнительными камнями, Денис переоделся, утеплился, дописал маршрут,
сварил кашу со свининой, сам наелся и павшего духом, как мерзлая муха, студента Шурика накормил, в кукуль уложил - спи, родимый. Перед сном Шурик долго, как красна девица, смотрелся в зеркало, любовался собой.

Дождь сменился мокрым снегом. К вечеру стихло. Пошел Денис за маслом и обнаружил, что масла нет, три килограмма прекрасного свежего сливочного масла, зарытого в снег, исчезло! Следы свидетельствовали о том, что масло утащил медведь. «Да что же это такое! Что за напасть! Третий сезон теряю масло!» - завопил убитый горем геолог. Поднявшись на террасу по следам косолапого вора, Денис нашел сумку из-под масла и насобирал в нее грибов - очень слабое утешение...

Утром, собравшись в маршрут, Денис вышел из палатки и остановился в ожидании Шурика. А того все нет и нет. Заглянул он в палатку и видит - Шурик стоит и любуется собой в зеркало, никак налюбоваться не может, до того хорош! Нарцисс, да и только! А точнее - жених, у него на двадцатое сентября назначена регистрация, вот он и следит за собой, проверяет, годен ли для такого дела. А морда-то бельмасто-красная, картофельно-рязанская, кирпича просит...

- Ну ты чего? - крикнул Денис нетерпеливо. - Пошли!

Прошагав с километр, Денис оглянулся и замер, пораженный - Шурика сзади нет, он только от палатки отходит, движется солидно, неспеша.

Маршрут получился удачным - Денис обнаружил, наконец, убедительную этакуньскую свиту (со множеством растительного детрита) и ее границу с амгуэмской свитой, отобрал по разрезу множество образцов-проб на спорово-пыльцевой анализ. Студента Шурика, работающего конем-тяжеловозом, Денис загрузил камнями по максимуму. По пути к стоянке конь Шурик сильно отстал, болотисто-чавкающая тундра, которую как известно, нахваливают только кулики, давалась ему с трудом.

Весь следующий день шел дождь, Денис камералил, Шурик отдыхал и смотрелся в зеркало. Мимо палатки вверх по руслу Этъыквына проехал грузовик из Шмидта. Жилище геологов водителя не за интересовало. А Денис подумал - надо будет отправить с ним текст телеграммы в центр экспедиции: «У меня все в порядке но по рации ничего не слышу вертолет жду двадцать пятого».

В маршрут Шурик взял с собой зеркало поменьше (у него был целый набор зеркал) и теперь, когда Денис рассматривал камни и описывал их в полевой книжке, он не скучал - любовался красотащей своих мордас.

16 июля температура воздуха составляла около ноля, а с неба сыпался дождеснег. Студент, как евраган в нору, забился в кукуль, а Денис, напялив не себя ватные штаны, шерстяные носки, свитер и куртку, продолжал камералить (поднимать тушью маршруты на карте и аэрофотоснимках). После обеда геолог затащил в палатку пустую лабазную бочку, поставил в нее два горящих примуса, просушил сапоги, портянки и носки.

18 июля потеплело, появились комары, да в таком количестве, что Денис вынужден был намазаться дэтой, в маршрутах было даже жарко, но Денис теплую куртку из рюкзака не выбрасывал, «знаем мы эту Чукотку, - бормотал он, - в любой момент может разразиться пурга». Однажды геологи встретили трех озорных оленей, спасавшихся на снежнике от комаров. Олешки то подходили к людям метров на тридцать и внимательно их рассматривали, то убегали подальше и снова возвращались. Еще двое животных - важенка и олененок - пересекли долину Этаквына и исчезли в голубовато-зеленых просторах тундры.

Старый геолог Доценко чувствовал себя прекрасно, а чечако Шурику, молодому красавцу богатырю, перворазряднику по гиревому спорту, стало совсем худо. Головка у него закружилась, ножки подкосились и он грохнулся на кочкоту всем своим могучим тренированным телом. Отдохнув в позици «лежа», «конь» встал, попил воды, поблевал и потихоньку, спотыкаясь, поплелся на стоянку. Тут он долго-долго вглядывался в зеркало, изучая милые черты, проверяя, ни исказились ли они от тяжелой работы.

Мимо палатки каждый день проезжали грузовые автомобили и гусеничные вездеходы - близость поселка постоянно давала о себе знать. 22 июля после двухдневных туманов и дождей снова установилась солнечная погода с легким южным ветерком. В конце маршрута, на последней точке наблюдения, где Денис пытался повторить сборы раннетриасовой фауны, сделанные шмидтовскими геологами, случилось солнечное затмение. Продолжалось оно в течение часа с максимумом в 16-00. Ощущение у Дениса было жутковатое, он воспринял затмение как признак надвигающейся катастрофы, как приближающийся конец света. Эффект этого космического явления усиливался его неожиданностью, пустынностью ландшафта, полным одиночеством геолога, застигнутого врасплох.

Рация на прием не работала. 23 июля, надеясь, что она работает на передачу, Денис проорал в эфир, передал блиндом: «Вертолет жду двадцать четвертого!» Три дня после этого погода стояла «люкс», Денис, возвращаясь из маршрутов, собирал грибы, щавель и лук, дома варил зеленые щи с грибами и свежей картошкой и тушенкой и был счастлив.

26 июля вечером к палатке подъехали на мотоциклах два шмидтовца-грибника. Денис попросил их передать телеграмму: «Нырвакинот экспедиция Свистоплясову жду вертолет. Доценко»

29 июля - безоблачно и тихо. Денис рассыпал на клеенку грибы - пусть сушатся. В седьмом часу вечера загудело. «Неужели вертолет? Так поздно? Шмидтовский, наверно», - всполошился Денис. Глянул на звук - точно, летит с северо-запада, со стороны Шмидта, но снижается и идет на посадку! Денис бросился спасать грибы, быстро-быстро сгребая их в кучки и запихивая в пробные мешки. Вертолет садится! Да так близко, что палатка вздулась пузырем, сорвалась и улетела! Все, что было внутри, попадало, покатилось, полетело - чай, сгущенка, сапоги, портянки, зубная щетка, кукули...

Заметив такой разгром, вертолет испуганно подпрыгнул и приземлился подальше, на специально приготовленной для него площадке с красными флажками. Денис в бешенстве! Из вертолета выскочили двое - Свистоплясов и Крюканов.

- Бандиты! - встретил их Денис. - Вы зачем палатку сорвали? Подошли пилоты.

- Что же вы делаете, черти? Кто ж так садится? - продолжал бушевать разъяренный полевик.

- Не кричи! Мы нервные! - ответил первый пилот. - День сегодня такой, неудачный. Показывать надо, куда садиться.

- Как куда? А флажки для чего? Не видно сверху, что ли?

- Ну ладно, ладно, кашка есть? С утра ничего не ели, подвело.

- Садитесь вот сюда. Кашки нет, но есть суп, чудом уцелел, на земле кастрюля стояла. А чай был на примусе, его вы, извините, опрокинули.

Пока пилоты хлебали суп, Денис, Шурик, ПБ и Саня Крюканов в темпе таскали вещи, загружали вертолет.

- Почему вы так поздно прилетели? Почему с той стороны?

- Заблудились, - буркнул ПБ.

В вертолете Денис отдал Свистоплясову свою безмолвную радиостанцию и получил от него взамен новую рацию, проверенную, говорящую. ПБ сообщил, что переданная «блиндом» радиограмма, сигнал вопиющего в пустыне, все-таки была услышана, о заказе вертолета на двадцать четвертое начальник знал, поэтому и прилетел... двадцать девятого. Все путем, все по уму.

На берегу Эмувеема Денис разгрузился в восемь вечера. К полуночи лагерь был оборудован и счастливые полевики залезли в кукули. На второй стоянке солнечная погода радовала Дениса целую неделю и он непрерывно ходил в маршруты, изучал коренные выходы осадочных пород в береговых уступах реки Эмувеем и ее протоков, составлял разрез новой - эмувеемской толщи, содержащей раковины флагрин. Возвращаясь на стоянку, он собирал грибы и рвал щавель. На одном из обрывов Денис видел кречета. Настроение у геолога было превосходное – работа шла успешно и сын Коля не подкачал - снова поступил в Ленинградский горный институт (сообщение по рации от первого августа).

Пятого августа подул холодный северный ветер, нагнал дождевых облаков. Грибов в тундре было несметное количество. Денис их сушил и мариновал в больших стеклянных банках. Конь Шурик в промежутках между перевозками образцов и проб спал, курил, читал, писал дневник с зарисовками и, конечно же, подолгу смотрелся в зеркало. Когда ему надоедало лежать и наслаждаться зеркальным отражением своего прекрасного образа, он ходил на заброшенное чукотское стойбище и таскал оттуда оленьи рога и предметы быта пастухов-оленеводов. Шурик притащил фонарь, насос, фарфоровые блюдца, пассатижи, веревку, напильник, бинокль, спиннинг, топорик, очки, радиоприемник.

Десятого августа погода выдалась нелетная (низкая облачность). Сварив буро-зеленые щавельно-грибные щи и утолив голод, Денис принялся за камералку. Тринадцатого состоялся разговор по рации со Свистоплясовым.

ПБ - Свет-23, что имеете?

Денис - Имею претензию.

ПБ - Не понял юмора. Кто слышит, что он говорит? Продублируйте.

Мошка-3 - Свет-23, выражайтесь яснее.

Денис (орет громко и четко) - И-ме-ю ад-ну пре-тен-зи-ю! Почему не присылаете вертолет? Почему нет вертолета?

ПБ - Раньше не было погоды. В воскресенье планировали, но Шмидт на вашу территорию погоду не дал.

Денис - Отто Юльевич? А он откуда знает, какая у меня погода? Было два летных дня! ПБ - Ждите! Связи конец!

Отговорившись, Денис пошел за грибами, насобирал подберезовиков (тундровиков) и груздей, замариновал еще одну банку. Вечером пятнадцатого августа он прогулялся на чукотское стойбище. Оказалось, что рядом с ярангами был и кораль - загон для оленей при осеннем забое. Денис притащил на свою стоянку огромные ветвистые рога (не устоял-таки от соблазна, уподобился студенту), большой эмалированный таз, еще один насос и еще один топорик. Хотел взять еще две канистры, да рук не хватило. Бережливо-хоазяйственный геолог не мог понять - почему чукчи бросили все это добро?

У студента уже трое рогов! Эту экзотику он намерен везти в Ташкент. Бедный Шурик, как он намучается с таким негабаритно - разлапистым багажом! И сам изведется, и всех пассажиров аэрофлота перебодает.

Ужин в этот вечер был оригинальный. Из-за отсутствия сковородки Денис приготовил пищу в трофейном тазу. Он нажарил чукотских грибов с амурской картошкой на кипрском оливковом масле. Сидя, как монголы, на полу, геологи пожирали жареху, черпая ее ложками из таза и посмеиваясь. «Вот бы сфотографировать», - помечтал Шурик. Набив животы до пузыристого звона, полевики намазали на галеты новозеландское сливочное масло и польский конфитюр и принялись с наслаждением пить ароматный индийский чай. Зетем была спидольная музыка по «маяку» и сладкий сон под ласковое журчанье речки. Не жизнь, а малина...

17 августа в полдень неожиданно нагрянул вертолет, сорвал палатку. Но грузились геологи спокойно, пилоты их не торопили и не нервничали - они разбрелись по тундре в поисках грибов. Во время погрузки Денис спохватился - а где часы? Часов нигде нет, пропали. Как ни досадно, а лететь придется без них и определять время на третьей стоянке по спидоле, солнцу и желудку. Вот только как ухитриться точно по расписанию выходить на связь? Н-да, проблема. Денис отправил записку жене: «Оля, следующим рейсом вышли часы, старые потеряны во время перелета, а у студента их сроду не было».

Вторая неприятная неожиданность - в намеченном для стоянки месте не оказалось воды - ручей высох. Пришлось сходу, экспромтом выбирать, летая кругами, новую площадку. Сели на полого-бугристый склон морены, недалеко от озера, воду придется таскать ведром. А озеро богатое, рыбное, рыба так и плещет и ходит косяками, дразнит полевиков. Установив палатку, Денис решил не медленно снарядить спиннинг и выловить на ужин пару хвостов. Тут возникла третья неприятность - геолог обнаружил, что забыл блесна и крючки дома, в Нырвакиноте, а, следовательно, от рыбалки в этом сезоне придется отказаться вообще.

«Ладно, теперь надо установить рацию», - пробормотал удрученный Денис и, вытащив ее из футляра, ахнул - на дне коробки лежали его часы! Слава Богу! Значит, когда вертолетным ветром сорвало палатку, часы, лежавшие на кукуле, сдуло прямо в футляр, Денис сунул туда рацию и застегнул крышку. И вот они, родимые, нашлись, сверкают позолотой, тикают-такают-идут, показывают время! «Ура! Живем!» - завопил геолог и поцеловал часики. Настроение у неге сразу улучшилось. «Хрен с ней, с рыбой, пусть себе плавает, радуется жизни, а нам достаточно и камбалы в томатном соусе, правильно я говорю, а, Шурик?» «Да ну ее»- буркнул студент, рассматривая в зеркале прыщ на подбородке. Консервированную камбалу чему-то совсем не ест, боится, видимо, травиться накануне свадьбы или потерять румяный цвет лица, что еще хуже. Денис сознавал, что придется ему самому пожирать свой подотчет, силой Шурика не заставишь.

Окончательно успокоившись, Денис прочитал письма от жены н детей. Затем он с удовольствием отведал содержимое посылки (огурцы, µ, РІСЃРµ-таки была услышана, Рѕ заказе вертолета РЅР° двадцать четвертое начальник знал, поэтому Рё прилетел... двадцать девятого. Р’СЃРµ путем, РІСЃРµ РїРѕ СѓРјСѓ.

На берегу Эмувеема Денис разгрузился в восемь вечера. К полуночи лагерь был оборудован и счастливые полевики залезли в кукули. На второй стоянке солнечная погода радовала Дениса целую неделю и он непрерывно ходил в маршруты, изучал коренные выходы осадочных пород в береговых уступах реки Эмувеем и ее протоков, составлял разрез новой - эмувеемской толщи, содержащей раковины флагрин. Возвращаясь на стоянку, он собирал грибы и рвал щавель. На одном из обрывов Денис видел кречета. Настроение у геолога было превосходное – работа шла успешно и сын Коля не подкачал - снова поступил в Ленинградский горный институт (сообщение по рации от первого августа).

Пятого августа подул холодный северный ветер, нагнал дождевых облаков. Грибов в тундре было несметное количество. Денис их сушил и мариновал в больших стеклянных банках. Конь Шурик в промежутках между перевозками образцов и проб спал, курил, читал, писал дневник с зарисовками и, конечно же, подолгу смотрелся в зеркало. Когда ему надоедало лежать и наслаждаться зеркальным отражением своего прекрасного образа, он ходил на заброшенное чукотское стойбище и таскал оттуда оленьи рога и предметы быта пастухов-оленеводов. Шурик притащил фонарь, насос, фарфоровые блюдца, пассатижи, веревку, напильник, бинокль, спиннинг, топорик, очки, радиоприемник.

Десятого августа погода выдалась нелетная (низкая облачность). Сварив буро-зеленые щавельно-грибные щи и утолив голод, Денис принялся за камералку. Тринадцатого состоялся разговор по рации со Свистоплясовым.

ПБ - Свет-23, что имеете?

Денис - Р