Креативы

[Никель Сергей]

[Никель Сергей]

Вот первый.

Они толерантны.

- Что за жизнь, а? Кругом одни эти… толерасты. – пожаловался за ужином жене Василий Иванович Петрушкин.

- Ты это о ком? – насторожилась жена, Анастасия Валентиновна.

- Да обо всех!! Ты кругом посмотри! Что не месяц – гей-парады, и будь добр, присутствуй, улыбайся, как никак лицо России, пусть отсталой, пусть старорежимной, пусть не вошедшей в эру «открытости отношений». Каждую пятницу в мечеть ходи! И попробуй только не приди, полиция толерантности непременно поинтересуется твоим отношением к исламу, не дай бог узнает, что я крещеный. Это же кошмар какой-то! Женщины в чадрах и с голыми сиськами! В мечети!! Да еще пятнадцать лет назад за это им бы всем….


- Ты что! Что ты! Замолчи сейчас же! – заволновалась жена, – Какие глупости ты говоришь! Радуйся, что мы здесь, а не в России! Ты обратно захотел что ли? Так здесь это мигом, одно неверное слово или движение, и турнут обратно на родину, думаешь в МИДе очередь на твое место короткая??

- Не могу больше, – вымученно прохрипел Василий Иванович, – Ну, не могу! Рожи эти пидорские видеть. Плевать мне на «просвещенную Европу» с Америками этими и МИДом! Я домой хочу, в деревню. Пусть там китайцы и нет света и воды. Но там хоть и гомиков этих не видать…

- Ой дура-а-ак, ой дурак! – зашипела жена. – Мы для чего двадцать лет корячились, а? Для чего унижались, в очередях толкались, для чего языки и Коран учили? Для чего оброк МГИМО платили? Чтобы в деревню вернуться, откуда еле вырвались? Ты мне это брось, ты это прекрати! Я обратно не хочу. Тут у нас двухкомнатная квартира всего в трех часах езды от центральной мечети Парижа, и даже унитаз есть! А там? Дырка поганая в дощатом сортире, да три тысячи китайцев на шесть больших домов?

- Да, ты права, – обреченно опустил голову Василий Иванович. – Конечно, ты права… У нас тут и Интернет есть. Тоже толерантный… Одни имамы и гомики африканские. Лучше уж никакого Интернета, чем такой. Проверь, пожалуйста, зарядился ли там мой мотороллер, а я спать пойду. Устал чего-то. Мне завтра очередную партию пидо… однополых пар принимать из России на ПМЖ.

***

Выспаться не получилось – в пять утра вдруг забарабанили в дверь, аккуратно так, даже ритм соблюдая. Василий Иванович выбрался из постели, весь всклоченный и расхристанный, и направился к дверям. Распахнув их, он едва удержался от старого русского матерка – перед ним стояли двое жандармов, оба в коже, в темных очках, несмотря на раннее и смурное утро, с напомаженными губами и раскрашенными ноготочками. Обычные служители порядка в последнее время.

- Слушаю вас, – буркнул Василий Иванович.

- Ой, вы русские такие грубые, – заворковал один жандарм, в чине вроде бы сержанта, – Ни вам «здрасте», ни вам «доброе утро». Собирайтесь, господин второй помощник посла, у нас ЧП.

- У кого это у вас? – не удержался и съязвил Василий Иванович, и кивнул на второго жандарма, – у тебя и твоей подружки?

- Ой, нет, что вы! У нас все отлично, правда, милый? – ничуть не смущаясь, ответил сержант и ласково чмокнул в щечку коллегу. – Срочный вызов. Собирают представителей всех держав в Елисейский дворец.

- Да что случилось-то? – сказал, как выплюнул, помощник посла.

- А вы не знаете? Весь город всю ночь на ушах! Или вы по ночам спите что ли, глупый? Летающая тарелка приземлилась у Эйфелевой башни!

- Черт подери, – бормотал, одеваясь, Василий Иванович, – То гей-парад, то тарелка. Сумасшедший дом.

***

Сначала ему предложили сесть на мопед жандарма, сзади, но Василий Иванович, вздернув усы, отказался, и поехал на своём. Их пропускали, считая какой-то серьезной делегацией, и потому дорога заняла всего два часа, против обычных трех, и уже после рассвета помощник посла прибыл к Елисейскому дворцу. Там собирали команду представителей Земли для встречи гостей из летающей тарелки, собирали нервно, импульсивно, бегая кругами и закатывая друг дружке «милые» истерики. И только делегации Китая да России были сосредоточены и спокойны – среди них, вопреки последним традициям, не было однополых супружеских пар, несмотря на все воспитательные усилия Евросоюза и основной его лозунг «Только любящая пара способна достойно и задорно выполнить любое дело».

Потом их всех долго и нудно инструктировали, что и как говорить, непрерывно напоминая про толерантность и терпение – вдруг инопланетяне окажутся не такие, как люди. Затем их рассадили в большие двухвинтовые американские вертолеты, обвешали каждого камерами слежения и доставили к Эйфелевой башне. К тарелке. И оставили перед ней.

Ожидание оказалось недолгим. Спустя буквально пять минут тарелка вздрогнула, в борту открылся дверной проем и наружу вышли двое.

Два человека?

Уж к чему только не готовил себя Василий Иванович, каких только монстров себе не представлял, но увидеть двоих самых обыкновенных человек оказалось для него неожиданностью. Разве что высокие они оказались. Мужчина около двух с половиной метров ростом, может чуть ниже, а женщина, что держала его за руку, почти два. Но смотрелись они так гармонично, так прекрасно, как на старой фотографии выглядели мама и папа Василия Ивановича, сразу после свадьбы.

Даже в горле ком стал, и на глаза навернулись слезы.

Остановившись перед делегацией, инопланетяне, так похожие на людей, чуть поклонились и сказали:

- Приветствуем вас.

- Фу… они натуралы, что ли, за руки держатся? – прошептал кто-то из англичан.

- И вам не хворать, – жеманно махнув наманикюренной ручкой заявил глава совета безопасности ООН, – Как там у вас погодка?

Инопланетяне переглянулись, пожали плечами.

- Да ничего вроде. Дождик передавали с утра.

- Как вы относитесь к однополым бракам!? – решила сразу взять быка за рога Демона Хренкель, шеф международной полиции толерантности.

Инопланетяне переглянулись еще раз, на этот раз уже обеспокоено:

- У вас разрешены однополые браки?

- А как же! Каждый человек имеет право самовыражения, непорицаемое никем. Если ему нравится быть с кем-то одного с собой пола, или пусть даже с животными, то почему бы и нет?

Гости потрясенно молчали. Пауза начала затягиваться, и тут Василий Иванович, вспомнив своего знаменитого тезку, никогда не страдавшего нерешительностью, понял, что ему предоставляется тот самый единственный и неповторимый шанс. Он выскочил из толпы и стремглав бросился к инопланетянам. Они, будто ожидая этого, уставились на него.

- Вы… Простите конечно, что я так сразу… вы… – сбиваясь начал Василий Иванович, потом махнул рукой, будто саблей в конной атаке, и выпалил, – Заберите меня… нас… то есть, меня и мою жену отсюда, а? Ну, пожалуйста, чего вам стоит? Это же невыносимо! Да вы только на рожи эти гомосячьи посмотрите!

- Но, но, но! – предупреждающе взвизгнула Демона Хренкель, – Я вас предупреждаю! Нетолерантность карается сроками от пятнадцати лет до пожизненного!

- Заберите! На другой глобус, в другую галактику, или откуда вы там прибыли… Нам тут жизни нету. И вам тут делать нечего! Или знаете? Не берите! Просто валите отсюда, пока не поздно, пока зараза эта к вам не попала! Глазом моргнуть не успеете, и уже по коридорам тарелковым гей-парадец устроят! – уже не осознавая, что и как говорит, Василий Иванович повышал и повышал голос, начиная хрипеть. Плотину прорвало. – И толерантности вас научат! Начнете к убийцам с нежностью и почтением относиться, и ворам в тюрьмах белые скатерти с вышивкой стелить. Детям втолковывать, что та вон тетенька не жирная дура, а такой же человек, как и все, просто покушать любит. И пусть она ничего не умеет и не хочет делать, она заслуживает того же, что и все. Оно вам надо? Чтоб вот такие, да вы посмотрите на них, крашеные уроды, ваших детей жизни учили?

Инопланетяне внимательно слушали сбивающегося усатого толстячка Василия Ивановича, и осматривались по сторонам. Когда толпа встречающих возмущенно стала требовать призвать ненавистного натурала к ответу в судебном порядке, а где-то за кордонами жандармов принялись мелькать известные адвокаты, слетевшиеся на скандал будто мухи на варенье, они всё поняли, подхватили продолжающего обличать всех и вся Василия Ивановича под руки и внесли на свой корабль.

- Жену вашу подберем сейчас, – мягким голосом сказала женщина, – Потом рванем отсюда. Как вы сказали? На другой глобус. Нечего нам тут делать.

Василий Иванович, уставший и обмягший, благодарно зарыдал было, а потом спохватился и спросил:

- Ой, не поинтересовался сразу! А вы кто? Откуда?

Ответил мужчина:

- Атланты мы. Свалили отсюда семь тысяч лет назад из-за этих же… толерантных… И правильно сделали. Те, кто остался, как я вижу, измельчали и позабыли все, что знали, кроме однополой любви и толерантности.

Помолчав немного, атлант добавил непечатное слово из русского мата.

© drblack

[Никель Сергей]

Судьба офицерская 2, момент из жизни, не более.


Посвящается моему отцу и 3-му горнострелковому батальону N-ского полка N-ской дивизии 40-й армии.



Хорошо в патруле. Это только дураки в патруль ходить не любят. Не понимают всех преимуществ. Оно ж как. Во-первых, можно город посмотреть. А то призовут откуда нибудь из деревни под Ростовом, привезут на Дальний Восток и сиди в части, как тигра в клетке. А тут город поглядеть можно. Магазины там всякие. Девушки, трамваи. Да мало ли чего в городе есть. Во-вторых, не в расположении, а значит, не припашут. Знай себе топай да офицера слушай. А офицер это да, это тоже немаловажно. Главное, чтобы не какой нить лейтёха холостой попался. Такие получку получат, за неделю пропьют и всё. Такой ещё у тебя будет на курево да на пирожок рубль сшибать. А где тут этот рубль взять? То то… А если офицер женатый, да ещё с детишками. Такой сам тебя накормит, в столовую сводит. А если маршрут удачный, да мимо дома, то есть шанс домашнего навернуть. Но не сегодня. Этот капитан домой не поведёт. Строгий он. Службу несёт. Но пацаны, кто с ним раньше в патруле был, говорят, мол, его жена с сынишкой обязательно встречают на маршруте, да чего нить поесть дают. А он обязательно с бойцами делится. Да всё поровну. Строгий, да честный. А ещё пацаны говорили, что если сыну его чего нить подарить, гильзу заначенную или пуговицу там, то вообще лафа. И покормит и курева подкинет. Так что будем ждать…

…Медленную дрёму мыслей прервал скрип тормозов. Из милицейского УАЗика высунулся лейтенантик и крикнул –Тащ капитан! Тащ капитан! Там в «Северке» кто то из ваших лютует. Сами спеленаете или нам работать? – Ща, лейтенант! Сами справимся., - ответил капитан. Кафе «Северок» было известно всем военным. Тут было самое неразбавленное пиво, самая «непалёная» водка и море дам всех возрастов, цветов и калибров. Так что… «Северок» всегда занимал первое место в милицейских сводках и если план по задержаниям не удавалось выполнить, куда ехали? Правильно, сюда. Вот и сейчас из зала раздавался звон бьющейся посуды и матерный рык очередного перегулявшего офицера. Нач.патруля остановился на крылечке, поправил ремень и вошёл, по привычке начиная орать уже со входа, - «Предъявить документы, товарищи офицеры, ах ты ж в Богу душу мать твою!» А как ещё вы скажете, если вам в голову пивную кружку кинут? То то же. Всё так же привычно капитан шагнул к буяну и застыл. «Шурка?! Кореец! Шурка, что ж ты творишь, падла эдакая!» Хулиган сфокусировал взгляд на офицере, выпустил обломок стула…. и поплыл. Сел прямо на пол, размазывая по лицу пьяные слёзы вперемешку со слезами и завыл. Завыл, будто шаркая по нервам напильником, - «Сапёр, ты! Забери меня!» Немного растерявшись, капитан подхватил его и выволок на улицу. «Так, бойцы. Дружок это мой старый, комендачам его сдавать нельзя. Поволокли его ко мне, вы его не видели». Один из срочников сдвинул шапку на затылок и спросил задумчиво – «А менты чегой? Они ж тогой, не сдадут?» - «А с ними я разберусь. Тоже ж люди.»

УАЗик летел по заснеженным улицам города, распугивая последних прохожих мигалкой, а на заднем сидении бился в истерике пьяный офицер. «Валерка, суки они, суки! Никого больше нет, я и бойцов кучка, да и те засранцы с желтухой. Никого нет больше, слышишь ты?» Капитан поддакивал и кивал, делая вид, что понимает, о чём говорит его дружок по училищу и службе. А утром они сидели на кухне, пили чай и курили. «Знаешь, Валер, ты как заменился, так батальон как прокляли, вообще не ладилось ничего. ЧП за ЧП. А потом Афган. О том, что мы уйдём, за месяц узнали. Бабы как в воду опущенные ходили всё время. И слухи постоянно. То первый, то второй, то третий батальон идёт. А потом уже, в последний день солянку собрали и вперёд. Пацаны поорали чуток, мол, что ж делаете, неслаженное подразделение шлёте, да кто ж нас слушать станет. Уже на границе технику получили. А там… Там жопа. Полная причём. Хотя обвыклись быстро. Нефтепровод охраняли. А в декабре духи зажали. Из батальона еле еле рота была. Почти все по госпиталям, кто с ранениями, кто с желтухой дрищет. А обложили нас грамотно. Вертушки не долетали, высота не та, по серпантину тоже хер пройдёшь. Жратвы не было, а патронов хоть обстреляйся. Когда край уже пришёл, комбат всех более менее живых собрал и на прорыв пошли. Поначалу всё нормально было, из ППД вышли, ни души вокруг, ни движения… Дошли до ущёлья, втянулись… и пошло поехало. Со склонов бить начали, суки. Комбата сразу же сняли. В лёгкое, разрывной. Ротный раз с ним рядом был, под броню затянул. В общем… покрошили нас. Хорошо, гранатомётный взвод на скалы поднялся, сбил духов. А там уже нам навстречу коробочки прорвались. Но уже похеру было. Из наших никого нет. Комбат… Шурка, ротный два… Михалыч старшина… Да в общем, я один остался из тех, кого помнишь. А под Новый Год меня по замене сюда. Так что будем опять вместе служить…»

Прошло время. Служба шла своим чередом и этот эпизод затёрся в памяти. Но как то раз боец срочник задал непонятный для окружающих вопрос, - «Тащ капитан! А почему Вас тогда сапёром назвали? Ну, в патруле, зимой.» Офицер запнулся, как будто копаясь в памяти и сказал – «Это было раньше. И это другая история…»

© zoldner

[Никель Сергей]

Судьба офицерская, Быль, а может небыль.


…Старлей сел на бревно и закурил. Он курил, смотря на ночную тайгу и молчал, а рядом с ним топтался караул. Через пару минут сигарета закончилась и полетела за ограждение маленьким метеорчиком. Офицер проследил за полётом и завыл. Завыл как зверь и в этом вое было всё. Проклятье этой зимы, длящейся 9 месяцев в году, осознание безнадёги и жалоба на свою офицерскую карьеру, такую глупую, непонятную и подлую…
А начиналась эта карьера довольно таки неплохо. Закончил училище хоть и не с красным дипломом, но и не в рядах последних. Распределился в ЦГВ, во время первого офицерского отпуска женился на студентке пединститута… Всё хорошо. Всё впереди. И генеральские погоны и слава и уважение. Но коварная жизнь начала ставить свои капканы с самого первого дня службы. На своё первое место службы лейтёха прибыл ночью. УАЗик с сонным солдатом срочником довёз его от станции до части, тот же срочник показал офицеру комнату в ДОСе и вкратце рассказал о том, с кем и как придётся служить. Вот тут бы и лечь поспать пару тройку часов… Но нет, молодой организм потребовал прогулки на заре (а на самом деле хотелось осмотреть часть самому, чтобы в случае чего знать куда бежать/прыгать/идти). Где то через полчаса этой прогулки лейтёха добрёл до спортплощадки, где на турнике висел какой то боец. Тоже, видать, бессонницей страдал. Или спорт любил. «Эй, воин!», - окликнул его лейтенант. Но боец молчал. Немного офигевший от такой борзости лейтёха подошёл вплотную и оторопел. Боец висел на собственном ремне, немного покачиваясь из стороны в сторону и держась руками за этот самый ремень, как будто решившись в последнюю секунду вынуть себя из петли…
Через полчаса вокруг самоубийцы скакали все… Взводный, ротный, комбат, НачПО, командир части, особист и прочие и прочие… Особенно причитал ротный, бегая вокруг тела и причитая «Ну ёшкин кот, за день до замены… Ну за что, а… Ну за что…» А наш герой просто стоял рядом и понимал, что бегающий офицер – его предшественник. А повесившийся солдат – из той самой роты, командование над которой предстояло принять.
С этого дня лейтенанта все сторонились, как зачумлённого. Кто то пустил слух, что он «нефартовый» и мол, солдата чуть ли не он сам и повесил… На него вешали все те работы, которые не «навешивались» на других, в соц. соревнованиях он был вечно последний, как он ни лез из кожи, и через положенный ему срок катил по замене на другой край континента… На Дальний Восток. Прибыв в свою новую часть, лейтенант продолжил служить. Служить честно и в меру своих сил, насколько это было возможно в кадрированной части. Прошёл год и в его судьбе случился новый поворот. Причём поворот не влево, ни вправо, а «вглубь». Согласно плану окружных учений его часть выдвинулась в район «Х», где приготовилась к развёртыванию и пополнению. Естественно, ни полного развёртывания, ни пополнения не было и через неделю все сворачивались, готовясь ехать обратно, к семьям, в уютные и тёплые ДОСы…
В последнюю ночь перед убытием нашему старлею не спалось… Гораздо позже, уже на пенсии, когда было время проанализировать свою жизнь, он отметил, что все гадости и пакости с ним случались именно в такие бессонные ночи и поэтому он частенько повторял «Крепкий сон – залог успеха». Так вот, нашему герою не спалось и он решил опять таки пройтись. Какая то дурацкая неведомая сила остановила его у «Урала», в который загрузили вооружение. Та же сила заставила залезть в кузов, открыть первый попавшийся ящик с «ПМ»-ами и… сглотнуть слюну. В ящике не хватало двух аккуратных картонных коробочек, в которых хранились пистолеты…
Через полчаса вокруг «Урала» скакали все офицеры полка, построенные бойцы наблюдали за шмоном их вещей, а старлей сидел в КУНГе особиста, отвечая на вопросы, за сколько и когда его завербовала китайская разведка и что ещё, кроме пистолетов он им передал. Почему трясли именно его? Так а кто, по счастливой случайности, был нач. полка по вооружению? Именно… Именно наш старший лейтенант…
Часть стояла на месте трое суток. Шмонали всё и вся, начиная от выгребной ямы до белья бойцов и офицеров. И параллельно с эти особист выбивал из лейтёхи признание в измене Родине. Но не выбил, поскольку на исходе третьего дня пистолеты нашли у одного из дембелей. Хотел домой захватить «на память», гадёныш… После этого случая старлея засунули в самую дальнюю глушь, в приграничный гарнизон, поближе к китайцам, медведям и тиграм…
Прошёл ещё год, всё затихло и офицеру начали намекать, что вполне возможно, его переведут поближе к цивилизации, возможно даже в областной центр. И тут судьба оскалилась опять. Пропал часовой. Прибывшие его сменить разводящий и сменщик посмотрели друг на друга и разводящий бросился за начкаром. Начкар, коим и был наш бедолага старлей, примчался в несколько прыжков и впал в транс. Он не мог понять, как можно было уйти с поста, если на тебе унты, трое ватных штанов, «вшивники», шинель, шапка, и вся эта конструкция засунута в безразмерные валенки и такой же безразмерный тулуп. Да ни один боец не мог не то что уйти, даже сдвинуться с места не мог…
Старлей сел на бревно и закурил. Он курил, смотря на ночную тайгу и молчал, а рядом с ним топтался караул. Через пару минут сигарета закончилась и полетела за ограждение маленьким метеорчиком. Офицер проследил за полётом и завыл. Завыл как зверь и в этом вое было всё. Проклятье этой зимы, длящейся 9 месяцев в году, осознание безнадёги и жалоба на свою офицерскую карьеру, такую глупую, непонятную и подлую… А ещё в этом зверином вое звенела ненависть к пропавшему бойцу, рядовому Михайлову. Этот вой разрывал тишину ночи и летел далеко далеко, прямо к китайцам… И был он настолько страшен, что откуда то издали раздался голос пропавшего: «Тащ старшлтнант.. Что с Вами?»
-«Думаю, что с тобой сделать, Михайлов»
-«Поднять»
-«Как поднять?»
Тут до офицера дошло, что он говорит не с призраком и не сошёл с ума. Лейтёха вскочил на то же самое бревно, на котором сидел и заорал :«Михайлов, мама твоя олениха! Ты где, мазута ты эдакая!». «Под Вами. Вы на мне стоите, тащ старшлтнант. Поднимите меня, пожалуйста».
… Уже в караулке боец отогревался и рассказывал, как порывом ветра его уронило на живот и он просто напросто не смог подняться, а непрерывно идущий снег превратил его в «бревно»… А старлей тихо хихикал и повторял:«Пронесло, слава те Господи… Пронесло… Пронесло…» Он не знал, что сейчас судьба не оскалилась а всего лишь слегка рыкнула и что вскоре его ждёт перевод в областной центр, а потом будет ожидание войны с Китаем, прикрытие границы, потом будет полыхающее Приднестровье, перевод в родные места и пенсия. Он этого ещё не знал и просто радовался тому, что всё закончилось хорошо...

© Zoldner

[Адамов Константин]

Молодец, Серега!

[Небылица Василий]

Прочитал всё рассказы, понравились ВСЁ. СпасиБо Сергей

[Никель Сергей]

[Никель Сергей]

Для котят проезд бесплатный



Если вам кто-то скажет, что инопланетяне жуткие снобы, - плюньте тому в глаз. Они отличные ребята и здорово помогли мне в одном деле.
Эта история хмурым ноябрьским вечером. Я допивал чай на кухне и собирался и собирался посмотреть последнюю серию «Бригады», как услышал стук в калитку. Загавкали соседские волкодавы, залаял наш пес Барсик, и мне пришлось накинуть куртку и выйти во двор – посмотреть, кого это принесла нелегкая. За калиткой стояли двое, и Барсик заливался безудержным лаем.
- Чего надо? – спросил я.
- Хозяин, извините за беспокойство. Мы не местные. Заблудились. Не подскажите, как нам добраться до Альфы Центавра?
- Мужики, епрст… Вы че, сдурели? – сказал я и подошел ближе. Поймите меня правильно. Разный народ иногда стучит в калитку. И «дайте-вадички-папить», и «памагити-люди-добрыи». Иногда спрашивают, где тут «дурь» можно купить. Иногда просят пару литром самогона в долг… Дорогу до ближайшей звезды спрашивали впервые.
Я даже растерялся. Выглядели эти два мужика совершенно обычно. Лица неприметные, пальто серые, у обоих коричневые кепки на голове. И только когда я подошел, то увидел, что они близнецы. Точная копия. Ну, думаю, какие-то аферисты.
- Знаете что. Идите, люди добрые, отсюда, пока я собаку не отвязал.
- Послушайте. Мы понимаем, что это выглядит нелепо, но мы действительно заблудились. Никто нам не хочет помочь. То ружьем пугают, то собаками, то милицией.
- Ну да. Сами мы не местные, глаза у нас честные… щас в милицию и позвоню. Идите, идите…
- Постойте. Не звоните никуда. Мы действительно инопланетяне. И действительно заблудились. Вон стоит наша посадочная капсула, - и один из них махнул рукой на дорогу. Там, в темноте, еле угадывалось огромное сооружение высотой с пятиэтажный дом. С виду оно напоминало водонапорную башню. На нем перемигивались разноцветные огоньки и светились круглые окошки-иллюминаторы. Вот тут-то я и понял: все, чувак, ты попал! Похоже на белку, то бишь «делириум тременс». Редкий случай, а ведь я и не пью толком. У меня с любого праздника початая бутылка неделю может спокойно стоять. Маринка говорит, что хоть с этим все в порядке: муж не пьет. И вот на тебе!
- Никакой белой горячки… Это действительно наша капсула, а мы инопланетяне. Живем на Бета Змееносца. Летели на день рождения родственников – сломались навигационные приборы.
- Вы че, мысли читаете?
- Есть немного, - улыбнулся один из них.
- Ну-ну. А русский откуда знаете?
- Лингвоанализатор, - он постучал согнутым пальцем по кепке. – Синхронный перевод и вживление лингвистической психоматрицы.
- Угу. Как же…
- Вы только ничего не подумайте… скрытая камера тоже ни при чем.
- А?
- Я говорю, скрытая камера, о которой вы подумали, тоже ни при чем. И мы не шпионы. И у вас не белая горячка.
- Бля. Это ж надо…
- Обсценная лексика, снижение социальной ценности объекта, упоминание гомосексуальных взаимоотношений, противоестественные табуированные связи, порочащие…
- Ладно, хватит. Уже и матюкнуться нельзя.
- Это лингвоанализатор. Он расшифровывает, простите.
- Ну и что мне теперь с вами делать?
- А вы дорогу до системы Центавра не знаете? – с надеждой спросил инопланетянин.
- Да тут вроде недалеко, четыре с половиной звездных года. По телевизору слышал.
- А направление не скажете?
- Дома где-то атлас валяется.
- А можно мы атлас посмотрим? Мы не аферисты и не гипнотизеры. В конце концов, вы можете нас испытать.
- Это еще как?
- Вспомните какой-то эпизод из своей жизни.
- Ну… ладно. Вспомнил.
- В восемьдесят девятом году Лизка Кущина, 18 лет, незамужем, заразила вас и Олега Сосновского триппером… «Сука, падла, я ей ноги повырываю, 150 рублей, ну ни хрена себе…»
- Эй-эй… тихо, тихо. Соседи услышат. Ладно, подождите, я только собаку привяжу. Но с этой минуты вы мои мысли не читаете. Нечего…
Вот так мы и познакомились. Я привязал Барсика и провел их на кухню. От чая и водки они отказались. Я принес им атлас звездного неба. Они на него взглянули и заметно расстроились. Плоский, сказали, и вид только со дна атмосферы, никакой привязки к галактическим ориентирам. Тогда я принес им компакт «Ред шифт». Я уже не помню, кто подарил. Наверное, Борисович, у него жена в Планетарии работает. На этом компакте неплохая энциклопедия по астрономии. «Красный сдвиг» им понравился больше. Они даже повеселели. Здесь же, на кухне, махнули пару раз рукой прямо в воздухе и развернули огромный экран. Он был похож на полупрозрачный аквариум, но очень тонкий. Они гоняли на нем какие-то трассы, пунктиры и непонятные формулы. Я только в углу сидел, челюсть выпадающую поддерживал. Никому ничего не скажу. Зачем позориться? Все равно никто не поверит.
Пару раз они разворачивали экран поменьше. В нем мелькали какие-то зеленые тени, проплывали серебристые пузырьки. Между собой они говорили на каком-то странном языке. Их настоящая речь была похожа на язык рыб. Буль-буль да Буль-буль. Это еще слава Богу, что жена с дочкой гостили у тещи. Как бы я им это все объяснил? Похоже, мне повезло.
«Красный сдвиг» тоже не помог. Инопланетяне сидели на кухне хмурые и расстроенные. Как я понял, их навигационные приборы пришли в полную негодность, а без них они не могут улететь. Жалко мне на них смотреть стало. Решил их хоть как-то разговорить. Когда еще такое случится.
- Я, конечно, все понимаю, но вы так свободно туда-сюда шастаете. А почему мы вас никогда не видели?
- Видели, только внимания не обращали.
- А почему бы вам не наладить контакт с правительствами? Менялись бы чем-то. Мы вам что-то, а вы нам технологии, парочку звездолетов бэушных подкинули бы.
- Нельзя. Это запрещено.
- Почему нельзя? – спросил я. – Вы же по всей галактике шатаетесь. Наверняка с разными там зелеными человечками якшаетесь. Чем мы хуже?
- А вы деньги не возвращаете. Репутация у вас плохая.
- Какие такие деньги?! Не понял. Ну-ка с этого места поподробнее. Какие это деньги мы замутили?
Как это какие? Ваш планетарный банк под гарантии правительства Земли взял у галактического сообщества 13 миллиардов межзвездных единиц на развитие инфраструктуры и помощь инвалидам Луны.
Хм… тут я недоуменно в затылке почесал. Бабки взять под красивое название – это очень даже по-нашему, но что-то я никогда не слышал о планетарном банке, а про инвалидов Луны вообще только узнал.
- А вы не ошибаетесь?
- Исключено. Во всех учебниках по кредитному делу этот случай подробно описан. Искренне рекомендуется с обитателями вашей планеты не иметь вообще никаких сношений.
- И давно?
- Два миллиона лет. По вашему исчислению.
- Ага! Неправда ваша, мужики. Не было тогда тут никого. Может, пара динозавров и пробегала – а людей не было. Динозавры же не могли бабки зажилить? Они тупые и сдохли к тому же.
- Динозавры ни при чем. Это вы их истребили.
- Мы?
- Вернее те, кто были до вас. Атланты.
- Ах, атланты… ну да… как же я сразу не врубился. Эти да, эти могут… - я сделал вид, что все понял. – Так это они ваше уважаемое сообщество на кучу денег развели?
- Не совсем понимаем, что такое «развели», но средства поступили на их счет.
- А где атланты сейчас? В бегах?
- Трудно сказать. Они многим цивилизациям должны. Но долг висит за вашей планетой.
- А мы туту каким боком? – изумился я. – Мы же деньги не брали…
- На Земле живете?
- Ну… живем.
- Значит – должны. Любой долг привязывается к обитаемой планете, как к стабильному образованию.
- Ну ни черта себе! А если мы на Венеру переселимся?
- Тогда вы будете считаться новой цивилизацией.
- Ага. Ясно.
Если честно, от всего этого у меня голова кругом пошла. Слишком много информации, а я от усталости просто валился с ног. Контакт с инопланетным разумом – это приятно, конечно, но тут я начал зевать… Прошлой ночью кошки не давали мне выспаться.
У нас живут две кошки – Сильва и Сейлор Мун. Сильве пять лет, это своенравная сибирская кошка. Сейлор Мун всего-то восемь месяцев. Это имя ей дала моя дочка Олька, она обожает этот мультсериал. Сейлор Мун, совершенно черная и безбашенная кися, приблудилась к нам этой весной и уже два раза оборвала карниз, катаясь на шторах. Некоторое время они с Сильвой шипели друг на дружку, но все обошлось. Чтобы не сломать язык, вторую я зову просто и коротко – Муня.
Недавно Сильва родила двух котят. Кошки рожают легко, тем более что я, на правах хозяина, каждый год помогаю. Сижу, поглаживаю пузо и покрикиваю: «Тужься, Сильва, давай, бейби… ну-ка, еще чуть-чуть!»  И, как я понимаю, рожать под присмотром хозяина ей просто в кайф.
Котята в этот раз вышли разномастные. Черного с белым пятном на кончике хвоста мы назвали Кисточкой, а полосатого назвали Мурзиком. Весь месяц Муня наматывала круги вокруг Сильвиного гнезда и пыталась полизать чужих котят. Инстинкт срабатывал. Сильва зорко следила за ней и предупреждающе грозно рычала. И вот неделю назад эти мерзопакостные засранцы, эти сильвины выкормыши, эти мелкие пискли решили-таки выползти на белый свет, и мой дом превратился в кошкодром. Мы натыкались на них, они пищали из-под кроватей и мешали работать. Знающие люди меня поймут.
Но это еще не все! Сильва повадилась приносить котят к нам под одеяло. Котята мяукали, искали сиську и царапались. Предыдущей ночью Олька попросилась спать с Маринкой (моя жена), и меня временно положили в детской. Я думал, что высплюсь. Ага… наивный. В три часа ночи Сильва пригнала ко мне своих питомцев, и они начали радостно пищать мне на ухо и прыгать с подлокотника дивана на мою лысину. Я вежливо отнес все семейство обратно в кабинет, где для них лежит картонная коробка от системного блока. Через пять минут Сильва приволокла в зубах Кисточку и побежала за Мурзиком. Кисточка тут же побежала за ней и спряталась под шкаф. Сильва приволокла Мурзика и стала искать Кисточку. Потом все вместе начали орать друг другу из разных углов комнаты. Вскоре пришла Сейлор Мун, начала играть с Кисточкой и кусать ее за ушки. Они перевернули стул, и я окончательно проснулся.
Я разозлился, сгреб весь этот кошачий бордель в кучу и перетащил их на лоджию. Сильве я лично пообещал сделать из нее люля-кебаб, если она принесет мне хоть одного котенка. Поймите меня правильно: несмотря на то, что я люблю кошек, иногда я их просто ненавижу.
Сижу на кухне сонный, голова кругом идет. Приблудные инопланетяне лопочут по-своему, а я спать хочу. Вдруг на кухню проскользнула Сильва и направилась к своей мисочке с молоком. Вы бы видели их лица.
- А откуда у вас навигатор? – изумленно спросили они.
- Какой еще навигатор? – этот сумасшедший день стал порядком мне надоедать.
- Да вот же! – и тычут пальцами в Сильву, а у самих глаза по полтиннику.
- Чуваки, вы меня достали! Это. Моя. Кошка. Сильва. И хватит тут загадки загадывать… - в этом момент на кухню ракетой влетела Муня и за ней вприпрыжку пронеслись оба котенка. Инопланетяне с грохотом упали на пол и простерлись ниц.
- Эй, вы чего?
- Хозяин навигаторов, пастух провидцев-во-тьме-мироздания, простите нас, простите, мы нарушили ваш покой…
- Мужики, да вы че, ваще офигели?!
- О, предводитель смотрящих в темную ночь пространства, воспитатель разведчиков-вселенских-дорог, о…
- В что, кошек не видели?!
- Это не кошки… - услышал я в ответ.
- А кто?! – не хватало еще, чтобы они оказались заархивированными динозаврами или тайными агентами Моссада. А удивляться в этот вечер я порядком устал.
- Это навигаторы, племя межзвездных разведчиков, только они всегда знают дорогу и способны вести любой корабль в любом направлении. Все координаты они впитывают с молоком своей матери.
Если честно, то в этот момент я подумал, что зря я так сразу отбросил мысль о белой горячке. И еще вспомнил фильм про шизанутого математика. «Игры разума» называется. Там за одним чудаком два придурка весь фильм ходили, как привязанные. С ними еще девочка была какая-то невменяемая. Потом оказалось, что они ему просто кажутся, а шизофрения не так вредна и опасна. В общем… тихо шифером шурша, крыша едет не спеша.
Неожиданно зазвонил телефоне. Я поднял трубку.
- Але. Сергей?
- Ну.
- Это я, ты за хлебом сходил? – я узнал свою жену.
- Сходил, любимая.
- Ты за нами скучаешь?
- Конечно. Еще бы мне не скучать, - туманно сказал я. Скучать мне, однако, было довольно трудно.
- Значит, так. Завтра поедем отдавать котят. Мне они надоели. Они взрослые, писают где попало. Если их никто не захочет забирать – повезем на птичий рынок, просто отдадим кому-нибудь.
- Я не против, - покорно сказал я. Уж я-то помнил, как в прошлом году один из очередных котят умудрился ювелирно обоссать удлинитель. Котенка подбросило на метр в воздух, на щитке выбило пробки, и всего-то… сгорели все лампочки и Маринкин любимый утюг. Котенок остался цел, но на удлинители он больше не писал.
- Ну все, целую, - я повернулся к инопланетянам.
Я еще не знал, что мой невинный вопрос перевернет мою жизнь с ног на голову. А спросил я вот что:
- Мужики! Вам случайно котята не нужны?


«Дорогой друг. Долетели нормально. Навигатор Всевидящий Мурзик проложил путь до самой столицы нашей империи. Искренне благодарим за помощь. Вы спасли нам жизнь. Нижайше просим принять в дар небольшой и скромный подарок. Никаких возражений мы не принимаем. Искренне ваши друзья.»
Скромный подарок – это невообразимых размеров звездолет, который пригнали на орбиту Земли спустя несколько месяцев. Как оказалось, это стандартный колонизатор полуавтомат. Пользуясь приложенной к нему инструкцией, я за неделю изменил климат планеты Венера. Теперь вместо бушующих штормов из серной кислоты там идет тихий дождик над зелеными лугами и сонными озерами. Пришлось немного повозиться с температурой – 450 градусов по Цельсию ни мне, ни Маринке не нравились. Установили обычную, комнатную. Тринадцать миллиардов долга я переписал на себя. Думаю погасить через полгода. Котята-навигаторы в любой звездной системе идут по 300 лимонов за штуку. Взрослые кошки – по 500 лимонов. Не знаю почему, но особенно ценятся полосатые. Уволился с работы и решил переселиться на Венеру. И тут возникла проблема. Дочка Олька наотрез отказалась улетать без подружки Аленки. Аленка хочет на Венеру, но только со своими родителями. Ее родители, наши близкие друзья Ирка с Генкой, предлагают взять с собой кучу народа. Жена Маринка говорит, что будет скучать по маме и папе. Те упираются и без своих знакомых наотрез отказываются ехать. Я прикинул – за две ходки управлюсь. Это примерно по 100 тысяч народу за один рейс. Для Сильвы и Сейлор Мун я принес двух племенных котов. Правда, они жрут много и метят углы. На окнах уже нет ни одного карниза. Вчера принимал роды у Сильвы.
А мучает меня один вопрос. Я как-то совсем забыл, что у меня еще черепашка дома живет. Сестра Наташка перед отъездом в Голландию подарила. Зря я черепашку инопланетянам не показал. Зря!


©Станислав Теплов

[Никель Сергей]

Коля.


Завтра будет два года с тех пор, как умер Коля. Скорее всего, я его знала с самого рождения, но в моей памяти он присутствует с моих семи лет - в тот день я здорово поругалась с подружками во дворе, и, надавав и наполучав тумаков, я, зареванная, побежала домой. Самое обидное, что меня оставили без медвежонка, - его даже не отняли, просто выбросили в лужу, пока мутозили друг-друга. Коля сидел на стульчике перед подъездом, и улыбался. Я бы пробежала мимо, но он прогугукал мне и распахнул руки. Я остановилась, а Коля пошарил в одной из своих авосек и достал какого-то пластмассового зайца, и все так же улыбаясь, мне его вручил, и прогугукал, что его зовут Коля, и спросил мое имя.
С тех пор я его и помню. Он всегда сидел у нас во дворе. Он очень любил солнышко и детишек, и здорово не любил дождь и милицию. Я росла, а Коля все так же сидел на стульчике во дворе, и помогал дворникам, сначала - дяде Грише, потом, когда дядя Гриша переехал,-какому-то парню, по-моему, он был из Татарстана, потом - таджику. И все так же радовался солнышку и детишкам, и все так же расстраивался из-за дождя и милиции.
Я вышла замуж в двадцать, и очень быстро родила ребенка. Мы, - то есть я, муж и сынишка жили в моей квартире, а Коля все также сидел во дворе, радуясь солнышку. Когда мне исполнилось 27, у меня, как это обычно бывает, случилась тяжелая полоса. Муж стал пить, и параллельно увлекся другой, дал понять, что со мной жить дальше не будет. Это была череда скандалов и истерик, большей частью с моей стороны.
В один из таких дней, я выскочила во двор, зареванная, готовая то ли удавиться, то ли удавить всех вокруг, и налетела прямо на Колю. Коля опять меня поймал, распахнув руки, и опять стал рыться в авоське. Мне, конечно, было не до него, по-моему, я выругалась матом, и ударила его, и убежала, тут же про его существование забыв.
Он пришел к нам домой вечером, с медвежонком в одной руке, и с бутылкой водки в другой. Я сначала не могла понять, чего он хочет, а он все протягивал мне медвежонка, и гундосил, что хочет поговорить с мужем. Хмурый муж выполз, начал толкать Колю вон, а тот все протягивал ему водку, и что-то гундосил. Потом как-то ругань стихла, видимо, бутылка была хорошим поводом, мужчины засели на кухне, а я через стенку слушала, о чем они говорят. То есть, не говорят, а гундосят, Коля рассказывал мужу, пока тот молчал о том, что у нас во дворе совсем мало детишек, и что меня он знает всю жизнь, и что очень нужно, чтобы у нас еще один ребенок родился. Он совсем нескладно это рассказывал, но упорно, муж рычал сначала, потом перестал.
В какой-то момент я уснула. Проснулась с мужем, - он обнимал меня. Спросила – а где Коля? Сказал, что как водка закончилась, - Коля ушел. Еще признался, что всю Колину водку он выпил сам, а Коля сосал какие-то леденцы.
Как-то получилось после этого, что скандалы у нас прекратились, пропала и мысль о разводе. Еще через полгода я забеременела, и родила дочку. Она не успела побегать по двору при Коле, но успела получить зайчика от него на прогулке в коляске.
А два года назад Коля умер. Он родился с синдромом Дауна, и прожил куда больше, чем все люди с этим диагнозом. По-моему, ему чуть-чуть не хватило дотянуть до пятидесяти. У нас опять полный двор детишек, вот только нет стульчика и Коли на нем.
Завтра я поеду к нему на могилу. По традиции, умершему мужчине полагается поставить рюмку водки на надгробие, вот только Коля совсем не пил. Он и с мужем моим не пил, когда они сидели на кухне. Он эту самую бутылку водки отдал ему, а сам сосал леденцы. У дочки есть плюшевый медвеженок, я уже спросила ее, можно – я подарю этого медвежонка очень хорошему дяде, который спит? Дочка добрая – она сразу отдала игрушку, и завтра я отвезу ее Коле.
Даунам нельзя иметь детей, наверное, это правильно, вот только нашему двору так не хватает Коли... Спи спокойно, мой милый друг, а медвеженок... пусть он обнимет тебя.

© сеть

[Небылица Василий]

Прочёл оба рассказа. Первый развеселил, а вот Коля, заставил задуматься о нашей "нормальности"...

[Никель Сергей]

А у меня на второй рассказ подозрение, что реальное событие описывается...

[Небылица Василий]

[Небылица Василий]

Вот читаю давно, творчество Максима Яковлева. Серия называется "Фрески" рассказы короткие и очень лаконичные.
СЛАВА БОГУ

Утром в вагоне только и говорили все о том, что ночью чудом удалось избежать аварии. Он вышел покурить в тамбур и ужаснулся, представив себе, что могло случиться с ним и его семьей прошлой ночью, в мороз, вдалеке от города... и отогнал от себя эти мысли. Глубоко затянувшись, вздохнул и улыбнулся, глядя на сверкающие снега, и сказал про себя: 'Слава Богу'.

И тут он вспомнил, что вчера днем он так же стоял здесь и видел в окне какую-то станцию, людей, ожидающих электрички и среди них чью-то фигуру, сгорбленную от холода. Бродяга поди или алкаш, -подумал он тогда. А тот повернулся к их поезду, и (он это ясно видел) перекрестил несколько раз вагоны, обдавшие его снежной пылью... Он еще смотрел на этого чудика и усмехался про себя и качал головой, бывает же... Теперь же все эти события как то естественно связались между собой. 'Слава Богу', - сказал он снова. И еще раз неожиданно громко: 'Слава Богу!'

[Небылица Василий]

«ЧЕЛОВЕКА РАССТРОИЛ»

Мой знакомый, Николай Михайлович рассказывал: 'Ехал вчера в электричке с 'новым Ноздревым'. Такой же беспокойный, шумный и весь в бутылках пива. Вот, думаю, повезло. Выпивает он одну за одной, ну и конечно вещает про то, как мы сами виноваты в том, что не умеем жить 'как люди', в своем стиле, вообщем. Ну и конечно нашел он во мне своего благодарного слушателя. Поднимаюсь выходить, а ему жалко такого слушателя терять, стал он жалеть об этом, а я и говорю: 'Если вы не возражаете, разрешите я подберу бутылочки ваши пустые?' Ведь три штуки, это же полбуханки хлеба! На дороге не валяются. Отдал он без звука, только сморщился: 'Так вот тебе чего надо было...' "Расстроил, понимаешь, человека' - смеется Николай Михайлович, потерявший в этом году жену и сына, сам больной, филолог, специалист по славянской литературе.

[Небылица Василий]

СНЕГ

С утра шел снег. Невероятно белый и плавный. Как давно она, оказывается, ждала этого, как подставила ему измученные тело свое... Мы все забыли, что она - живая, но сейчас нельзя не слышать протяжный выдох ее: "Уйдите, люди! Уберите свои дурацкие машины, самолеты и поезда... Побудьте где-нибудь, хоть пару часов, хотя бы на полчаса дайте.. сил нету-у!"

Тихо и чисто, как в больничной палате. Я вышел за хлебом и сразу понял, что мы тут лишние. Оказывается бывают минуты, когда человек не хозяин, не царь, не бог. Ему лучше сидеть дома. Аминь.

[Небылица Василий]

ИСПОВЕДЬ

У нас строгий батюшка. По воскресеньям он исповедует перед литургией и все ждут, когда, наконец, дойдет очередь до последнего. В этот раз последней была старушка. Глухая почти совсем.

- Вы что, на исповедь? - переспрашивает громко батюшка.

- Да вот пришла, - отвечает на весь храм, - а то глядишь помру...

- Грехи-то есть?

Да как же, много, сынок, и ругалась вот и всяко было. Сильно я грешная. Ребеночка я тогда вытравила, в Круглове жили...

Батюшка быстро оглядывает нас. Но все стоят, опустив головы.

- Имя как? - кричит он.

Да я не знаю имени-то, он ведь не родился, ребеночек. Я его...

- Твое, твое как?

- Мое? Я еще картошку мерзлую воровала с сестрой. С колхоза...

- Как зовут? Не сестру, тебя как?

- Антонина я... что, не простят меня?

Батюшка не знает что отвечать.

- Сильно грешная я... в войну тоже...

Он торопливо покрывает ее епитрахилью и она затихает, но не совсем, слышно как она еще что-то перечисляет. Ей удобно стоять согнутой, она ведь и ходит так.

- Господи, помилуй ее! - вырвалось у кого-то.

[Небылица Василий]

«СЮРПРИЗ»

Напротив меня в электричке две девушки, симпатичные, особенно рыженькая. Обсуждают своих знакомых. Вижу, сзади к ним подкрадывается толстый белобрысый парень с огромным букетом и коробкой в руке. Ему очень весело, он подмигивает мне и прикладывает палец к губам. Я отворачиваюсь и смотрю в окно. Он явно готовит "сюрприз", я даже знаю кому - рыженькой, он уже над ней... Она говорит подруге:

- А Пашка вообще не мужик, лизун противный, обращается со мной как с маленькой девочкой и каждый раз с каким-нибудь подарочком лезет, представляешь?..

Это про него. Он стоит багровый, с глазами, полными слез. Я не знаю куда деваться. Через секунду парень вылетает из вагона, как раз на его "счастье", остановка. Поезд трогается, рыженькая восклицает:

- Ой, Пашка!

- Где? Это разве он?

- Ты думаешь, не он?

- Он, - говорю я.

- А Вы откуда знаете?

- Знаю...

[Небылица Василий]

КОТ
Я знаю одного кота. Он тоже знает меня. У нас особые отношения. Он почему-то считает, что участок под моим окном до соседского заборчика, принадлежит ему. Я с этим не согласен. Во-первых, я здесь живу, правда, он тоже, но я поставил на участке стол, вкопал скамью, обустроил, никто из соседей не возражает и вообще... Этот кот залезает на стол с грязными ногами, еще и развалится демонстративно на виду, мало того, он орет по вечерам под самым окном, без всякой надобности и оправдания, к тому же повадился лазать в подпол через дыру под крыльцом, которую я все собираюсь заделать. Несколько раз мне удавалось попасть в него огрызком яблока, но это пока все чем я могу похвастать. Всю зиму он непременно оставляет на участке 'пару строчек' следов, не ленясь отпечатывать их после каждого снегопада, как своего рода 'письменное' подтверждение права на это место.

И вот возвращаюсь я домой, вижу - сидит у меня на крыльце, стервец, лицом к двери главное, как будто в гости пришел. Нашел я пруток погибче, подкрадываюсь сзади, замахнулся... А он повернулся так, посмотрел вроде как 'да ладно тебе'... Постоял я с поднятой рукой, сел рядом. Честно говоря, у меня тоже настроение было не ахти. Посидели маленько. Вечер-то теплый какой... Да, скоро весна...

[Небылица Василий]

ЕВАНГЕЛИЕ ОТ МАРКА

Всякий раз читаю и вижу палящее небо. Вот они идут с Ним к морю, через 'десятиградие'. По раскаленной земле, по белым камням, никто не знает зачем. Он знает. Черные круглые тени в ногах, трава, стегающая по сандалиям, целый день прямого пути. Их встречают издалека, видно, как выходят к дороге, как спешат наперерез из селений. Толпа растет, останавливает Его - не протолкнуться. Шумно, как на базаре, плач, кажется, нечем дышать, кошмар, вдруг кричат, расступились... Что там? Кого-то привели, говорят, не пропустить бы чуда. 'Привели к Нему глухого косноязычного и просили Его возложить на него руку. Иисус, отведши его в сторону от народа, вложил персты Свои в уши ему и, плюнув, коснулся языка его. И воззрев на небо, вздохнул и сказал ему: 'еффафа' то есть 'отверзись'. (Сколько всего в этом 'вздохе', кто скажет? Сам Бог 'вздохнул' по-человечески!).
Тишина.

'И тотчас отверзся у него слух, и разрешились узы его языка, и стал говорить чисто'. (Опять крики, толкотня. Чудо! Чудо!! - Смотри-ка, чисто как говорит, чудо! Ну-ка скажи еще...)

'И чрезвычайно дивились и говорили: все хорошо делает - и глухих делает слышащими и немых - говорящими'.

Все таки никак не могу прийти в себя: как это Он 'вздохнул'?

Очень люблю это Евангелие от Марка.

[Небылица Василий]

ДЕНЬ ЗАКАНЧИВАЛСЯ КАК ОБЫЧНО

День заканчивался как обычно: приятель подвез его до метро и они весело расстались, потом он доехал на метро до вокзала, потом ехал в электричке, сидя в углу у окна, потом вышел в "Красково" и долго шел по зыбучему, жирному снегу в свое пустое жилище и как всегда он не думал о ней, он не думал ни о чем таком и не вспоминал и совсем не жалел, он устал, предстояло готовить ужин или хотя бы чай, но и это прошло как-то незаметно и быстро, сытость тянула в постель, но предстояло еще помолиться и он заставил себя встать пред лампадкой. Он вздохнул и сказал: "Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Отче наш..." И тут услышал в себе потрясающе тихий Голос: "Что сынок?.." Больше он не смог произнести ни слова молитвы. Он стоял и плакал и не мог остановиться.

Утром он проснулся и вспомнил об этом. И не поверил: разве может быть Бог так рядом, так по-отцовски близко.. к нему?! Он поднялся, умылся, наскоро вытерся, предстояла молитва. Он подошел и встал пред лампадкой...

[Никель Сергей]

Про кота понравилось, про молитву тронуло...

[Адамов Константин]

[Никель Сергей]

[Небылица Василий]

[Адамов Константин]